Учитывая, что на практике применение термина «законодательство» в широком смысле слова обычно приводит к нарушению прав и правовых интересов физических и юридических лиц, предлагаю, во-первых, изъять из российских кодексов и иных федеральных законов термин «законодательство»; во-вторых, применять в российских кодексах и федеральных законах родовой термин «правовые акты», содержащие не только «нормы» права, но и «принципы» права; в-третьих, установить виды правовых актов: Конституция РФ, федеральные конституционные законы, кодексы, иные федеральные законы, подзаконные федеральные правовые акты, правовые акты субъектов РФ; правовые акты управомоченных органов местного самоуправления, юридических или физических лиц.

К сожалению, действующие российские кодексы по существу сводят «всё» право только к российским правовым актам. Весьма характерной является ст. 5 ЖК РФ «Жилищное законодательство», ограничивающая по существу жилищное право Жилищным кодексом РФ, иными федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, правовыми актами федеральных органов исполнительной власти, правовыми актами органов государственной власти субъектов РФ, а также правовыми актами органов местного самоуправления. Показательной является также и ст. 5 ТК РФ «Трудовое законодательство и иные акты, содержащие нормы трудового права». Статья 3 ГК РФ также называется «Гражданское законодательство и иные акты, содержащие нормы гражданского права». Статья 5 ГК РФ «Обычаи» – не правило, а скорее исключение из общего ряда норм российского права.

Вместе с тем, А. С. Коновалова с позиции научно обоснованной концепции интегративного правопонимания обосновано пишет: «Концепция правового государства… должна базироваться… и на принципе плюрализма легитимных источников права, среди которых одно из центральных мест отведено обычному праву» [150] . Традиционно в специальной литературе с позиции юридического позитивизма правовыми обычаями признавались лишь обычаи, поддерживаемые органами государственной власти. Так, А. Я. Вышинский выработал определение права, длительное время считавшееся классическим: «Право – совокупность правил поведения, установленных государственной властью как властью господствующего в обществе класса, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью и осуществляемых в принудительном порядке при помощи государственного аппарата в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу» [151] . Данную точку зрения разделяли многие ученые и в дальнейшем. Так, В. А. Туманов писал: «…обычаи становились правовыми лишь тогда и постольку, когда и поскольку они санкционировались государственной властью» [152] . Вместе с тем, более убедительной является позиция, еще в начале XX в. сформулированная А. Н. Филипповым: «…обычное право следует понимать, как совокупность юридических норм, созданных независимо от предписаний законодательной власти» [153] (выделено мной. – В. Е.). Г. И. Муромцев аргументировано развил данный вывод: обычай «…считается правовым как в силу санкции государства, так и вследствие признания его своим известной этнической общностью, племенем, кастой и т. д.» [154] .

В связи с выше изложенным возможно утверждать, что обычаи российского и международного права это самостоятельные формы внутригосударственного и международного права, поддерживаемые как органами государственной власти или управомоченными международными учреждениями, так и, например, действиями юридических и (или) физических лиц. Подтверждением тому и вывод Е. А. Ершовой о том, что обычаи российского трудового права можно рассматривать «…в качестве формы российского трудового права, содержащей нормы трудового права, вырабатывающиеся в результате действий физических и (или) юридических лиц, поддерживаемые органами государственной власти, органами местного самоуправления и (или) юридическими и физическими лицами. Обычаи российского трудового права являются одним из объективно существующих и необходимых элементов единой системы форм трудового права в Российской Федерации» [155] .

Специалисты в области общей теории права, как правило, рассматривают принципы права как «начало» [156] , «идею» [157] , «положение» [158] . М. И. Байтин принцип права определяет как «исходные, определяющие идеи, положения, установления» [159] . М. Н. Марченко – как «основные идеи, исходные положения или ведущие начала…» [160] . А. Ф. Черданцев – как «основные руководящие идеи (начала)» [161] . В этой связи вполне объяснимо, что, во-первых, основополагающие (общие) принципы национального права не признаются российскими кодексами в качестве самостоятельной формы российского права; во-вторых, в специальной литературе анализируется понятие «нормы-принципы». Характерно мнение П. Е. Недбайло, полагавшего, что принципы права «по своей юридической природе и сущности представляют собой нормы права, но лишь с более общим и принципиальным содержанием» [162] . В этой связи аналогичная точка зрения сложилась и в специальной отраслевой литературе. Так, О. А. Кузнецова полагает: «…под нормами-принципами гражданского права следует понимать специализированные императивные предельно общие нормы, определяющие содержание всех других гражданско-правовых норм и обладающие по отношению к ним высшей юридической силой, имеющие нетипичную структуру и выполняющие специфические функции в гражданско-правовом регулировании» [163] .

Вместе с тем, в международном праве основополагающие (общие) принципы права признаются самостоятельной формой международного права. Так, согласно ст. 38 Статута Международного Суда, принятого 26 июня 1945 г., «Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет: … общие принципы права, признанные цивилизованными нациями…». По мнению Ю. М. Колосова, «основные принципы международного права являются универсальными … имеют характер общепризнанных; основные принципы международного права являются принципами jus cogens» [164] , «неоспоримого права» [165] .

В связи с этим представляется обоснованным предложение Е. А. Ершовой о признании основополагающих (общих) принципов российского трудового права самостоятельной формой российского трудового права: «Основополагающие принципы российского трудового права, – пишет автор, – форма российского трудового права, отражающая его сущность, основные начала. Основополагающие принципы российского трудового права имеют прямое действие и более высокую юридическую силу перед правовыми нормами, содержащимися в федеральных конституционных законах, ТК РФ, иных федеральных законах и подзаконных нормативных правовых актах, нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации, нормативных правовых договорах и нормативных правовых актах работодателей» [166] .

Наконец, отвечая на вопрос А. Ф. Черданцева «… Чего же недостает с точки зрения интегративистов в … характеристике права?», хотелось бы подчеркнуть – многого и принципиально иного. Так, если юридический позитивизм по существу ограничивает «всё» право лишь нормами права, содержащимися только в «законодательстве», выделяя международное право с позиции дуализма в отдельную систему права, регулирующую отношения лишь между государствами, то научно обоснованная концепция интегративного правопонимания обосновывает принципиально иную систему права. С позиции «интегративистов», а точнее, научно обоснованной концепции интегративного правопонимания право прежде всего выражается в принципах и нормах права, содержащихся в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и международного права реализующихся в государстве. Таким образом, во-первых, право состоит не в двух системах – внутригосударственной и международной, а в единой системе. Во-вторых, подсистема внутригосударственного права образована составляющими ее элементами – формами национального права. В их числе возможно назвать основополагающие (общие) принципы национального права, правовые акты, правовые договоры и обычаи внутригосударственного права. В свою очередь подсистема международного права прежде всего образована основополагающими (общими) принципами международного права, международными договорами и обычаями международного права.