До 43 года школа 41 была общей, а с 43года - мужской. О ней сохранялись какие-то воспоминания, пока еще работали прежние учителя, но вот все больше приходило тех, кто никогда не работал в старом четырехэтажном корпусе. В нем помещалась уже лет семь какая-то особая школа - Интеллектуал. Учеников в ней было мало, и она была частная. Но пришлось потесниться. Далось это не без боя. Директор Интеллектуала, дама под сорок, с обширными связями, билась до последнего. Несколько звонков решили дело.

Интеллектуалы полностью переместились на четвертый этаж пользовались теперь только своей лестницей, бывшей пожарной.

Темнокрасный корпус стоял за старыми прутьями ограды, в глубине, скрытый кронами тополей и кустами жасмина и сирени. Одинаковые бетонные столбы на равном расстоянии, один от другого, создавали опоры этой ограды, железные ворота всегда были закрыты, а входить нужно было через небольшую калитку.

Первую неделю все осваивались, было даже немного весело: лестница в старой школе оказалась совсем небольшой, ступени широкие, коридоры казались короткими, а потолки в классах очень высокими. Но главное - в старой школе было много каких-то темных коридоров, запертых дверей, каких-то каморок, складских помещений. На первом этаже, почти у входа, круто вниз, вероятно, в подвал, уводила лестница, огороженная тонкими железными прутьями.

Особенно манило новых учеников все, что было на четвертом этаже, но попасть туда было невозможно - там были Интеллектуалы.

Сентябрь был, как всегда, суматошный, расписание только утрясалось, менялись уроки, заменялись кабинеты, постоянно возникали стычки по разным поводам с Интеллектуалами.

Потом, к концу сентября, все обжились и уже не чувствовали себя в непривычном месте. Девяти и десятиклассники освоили и курилку на третьем этаже в мужском туалете. На втором мужской был всегда заперт. Боялись только местного охранника Колю. Бывший десантник, носивший с особенным шиком черную форму, перетянутую офицерским ремнем, с большой бляхой охранной фирмы на груди, в два прыжка нагонял любого, кто пытался от него убежать. На переменах он караулил курильщиков, но они все равно умудрялись посмолить и бросить окурок в неположенное место.

Второй охранник, меланхоличный дядя Вася, в свою смену обычно сидел слева от входа в стеклянной будке и ни во что не вмешивался.

Знакомство

Новый историк, Валерий Александрович Курнаков, молодой человек лет двадцати пяти - шести, высокий, худой, несколько неуклюжий - даже армия не исправила - совсем недавно закончил Исторический знаменитого корпуса на Малой Пироговке. Он пришел сюда в конце августа и попал в самую жаркую пору. Машины выделило частное ООО, директором которого был чей-то папа из старшеклассников. Папа на собрании заявил, что для того, чтобы Влад закончил именно эту школу, он заставит своих шоферов работать по ночам.

Новый историк появился в тот день, когда по лестницам трое выходцев из Средней Азии тащили сейф. Сейф был неимоверно тяжелым, и бывшие жители солнечных республик, все трое под сорок, с красными лицами, обливаясь потом, с трудом волокли этот металлический прямоугольный шкаф, попутно разбив его острым краем пару ступенек.

Сновали многочисленные школьники, вытаскивая какие-то стенды, коробки, свернутые в рулоны плакаты.

Пришлось сразу включиться в работу. Невысокая блондинка в джинсах и сиреневой блузке, тут же сунула высокому неуклюжему Валере, в круглых очках и футболке с надписью "Polo", в руки коробку. Коробка оказалась тяжелой.

– Что там, кирпичи?
– задал Валера примитивный вопрос, не сразу придумав что-то новое.

Блондинка быстро взглянула на молодого человека.

– А вы новый преподаватель истории?

– Угу, - кивнул Валера.

– Хороший предмет.

– А у вас?

– Литература и русский.

– Просто замечательный предмет.

– Угу.

И оба засмеялись.

– Так что же здесь?
– снова спросил Валера, перехватывая коробку так, чтобы удобнее ее было нести, - если не кирпичи, то что?

– Кирпичи легче, - ответила блондинка, поправляя блузку и сбрасывая со лба тонкую светлую прядь.
– Это Достоевский.

– Собрание сочинений?

– Оно, - блондинка привела себя в порядок.

В это время к ним подошел низкого роста чернобородый человек, с густо-курчавыми с проседью волосами, в бежевой безрукавке и рубашке в красно-белую клетку с короткими рукавами.

– Леночка! Я уж думал, вы оставите весь этот прошлый хлам в старой школе и начнете, наконец, новую жизнь.

– С вами, Евгений Борисович, не начну.

– Почему же не со мной?

– Вы человек, не верящий в идеалы.

– И я когда-то в них верил, Леночка,- хитро улыбаясь, сказал чернобородый, - жизнь заставила разувериться.

– А я еще не разуверилась, - засмеялась блондинка, взяла в руку какой-то свернутый рулон и пошла к воротам.

– Несите коробку вон туда, - бросила она на ходу Курнакову, - к воротам, там стоит красная Мазда.

– Ваша?

– Моя. А у Вас?

– Еще нет.

– Обзаведетесь. Кстати, Елена Владимировна. А вы и есть тот Валера, который пришел на место Клавдии Михайловны?