Показался другой боковой фасад - симметричный первому, Курнаков прошел мимо него, и тут справа увидел огромное пустое пространство - это был заросший пожухлой травой главный двор усадьбы. И отсюда открылась первый раз удивительная картина - главный фасад, с огромным портиком, украшенным изящными женскими фигурами. А дальше шел большой склон, не менее километра, прямо вниз, к черневшему вдалеке лесу. Сразу вспомнил - вон оттуда, снизу, по склону, к главному фасаду, украшенному колоссальным портиком, шли она тогда.

Он шел по кромке большого пустого двора, по каменным плитам, на которые когда-то выезжали кареты гостей, и не мог оторвать взгляда от удивительного портика.

Портик тоже был превращен в балкон. Четыре колонны, которые поддерживали стройные фигуры кариатид, завершались четырьмя балюстрадами, образовывавшими широкий выносной балкон.

Странным казалось, что были люди, которые не только любовались этими видами, а просто жили здесь, пили чай на балконе, выходили из большой залы подышать воздухом, ходили по двору. Ему в них казалось что-то неуловимо смешное. Они собирались жить в этих усадьбах всегда. Но человек предполагает, а Бог...

И вот теперь двор зарос травой, кариатиды портика потрескались, решетки на окнах заржавели, а хозяев простыл и след.

Обходя двор, Курнаков вдруг почувствовал себя человеком из прошлого века, только не владельцем этой усадьбы, а каким-то жителем деревни. Недавно завершилась гражданская война, и вот он пришел посмотреть, как здесь жили господа. Вон там господа танцевали, а тут чай кушали - вспомнились уроки Рабина по "Вишневому саду".

Рядом раздался смех - компания молодежи фотографировалась на фоне портика, с шумом, криками, радостью.

– Нелька, а ты на нее действительно похожа!
– кричала девушка в цветной вязаной шапочке подруге, - высокой с девушке с распущенными рыжими волосами, в бордовой куртке.

– На какую, на левую?

– Да нет, на ту, у которой нос отбит.

Взрыв смеха.

Вдруг они увидели Курнакова.

– Ой, Валерий Александрович, - произнесла смущенно девушка в цветной шапочке.

– Белецкая? А вы что тут делаете?
– Валерий Александрович увидел, что девушка в бордовой куртке рядом с Лизой - Неля Французова, а поодаль стояли Полянский и Боря Скачинский.

– Так вы сами нас советовали посетить эту усадьбу, помните, месяц назад, вы еще говорили, что места классные.

А, - сказал Курнаков, - понятно.

– А мы видели, как кино снимают, - сказала Лиза.

– И камера была? - спросил Курнаков, продолжая разглядывать огромный портик усадьбы.

– Камера?
– не поняла Лиза.

– Съемочная группа, камера, режиссер, осветители, ну что там еще было.

– Ой, - Лиза, - даже остановилась. Не было никакой камеры.

– Ну, я же сказала, - призывники, - Французова и церемонно взяла Полянского под руку.

– А камера, наверное, где-то спрятана была, а мы не видели.

– Лизка, не придумывай, это призывники были.

– Призывники?
– удивился Валерий Александрович, - где?

– А вы давно здесь? - спросила Лиза.

– Валерий Александрович посмотрел на часы.

– Да уж с час, наверное.

– А они только что подъехали, с ними еще офицер был, с автоматом. Настоящим.

– Автоматом? Зачем?

– Так полагается, наверное, - пожала плечами Лиза.

– Так призывники или кино?
– не понял Курнаков.

– Да кто их разберет, - заметила Французова, - но странные какие-то. На наших ребят не похожи.

– Очень даже похожи, - Лиза поправила прядь, выбившуюся из-под шапочки, - если Витю так одеть, то он очень будет на них похож, особенно на того, светловолосого красавчика.

– А ты уже заметила, что он красавчик?
– съехидничала Французова.

– Заметила, и он меня, кстати, тоже заметил, да и другой тоже ничего был.

– Как же это они были одеты?
– не понял Валерий Александрович.

– Да обыкновенно, - скзала Французова, - плащи там, пиджаки, свитера, сапоги.

– да у меня же фотки есть!
– Лиза полезла за телефоном.

– Фотки?
– удивился Валерий Александрович, - ты их сфотографировала?

– А я все фоткаю.

– Ну, покажи, - Валерий Александрович терпеливо смотрел, как Лиза смотрит что-то на экране. Лиза крутила телефон.

– Ты чего копаешься?
– недовольно спросила Французова.

– Ой!
– сказала Лиза.

– Что?
– удивилась Французова.