Она глотала слёзы и под громкие всхлипы вырывала страницу за страницей, сминая их и кидая в маленький костёр, устроенный всего одним коробком спичек. Тогда же она сожгла и подаренного мишку, с горькой улыбкой возвышаясь над полыхающей игрушкой.

В тот день Джейн враз быстро повзрослела. Она откинула все свои глупые мечты, окончательно смирившись с мыслью о том, что Майк никогда не будет принадлежать ей. И, переступая через собственные трепетные чувства к мальчику, поменяла своё отношение к нему: стала холодно здороваться по утрам и невыразительно махать на прощание, не приглашала к себе домой и не ходила в гости к нему, общалась исключительно в стенах школы и больше внимания уделяла когда-то ненавистному ею Уиллу, который теперь стал её опорой и поддержкой.

Майкл же не понимал причины этих неожиданных изменений. Его больно ранило её поведение, её практически пренебрежение их многолетней дружбой.

Правда, первую неделю он не особо обращал на это внимания, поглощённый Минни. Это была первая девочка, помимо Айвз, которая обратила на него своё внимание. Многие в младшей и средней школе насмехались над ним и звали лягушкой, якобы, лицо у него было такое, и это очень задевало его, хотя Джейн всегда уверяла, что всё это глупости, что он очень симпатичный и что другие просто по дурости своей этого не понимают. Поэтому, когда его одноклассница вдруг обратила на него своё внимание, он был очень взбудоражен и радостен. Он хвастался этим перед мальчишками, особенно тем, что целовался с Минни, и те по-доброму ему завидовали, хотя втайне не одобряли этого, потому что видели, с каким трепетом к нему относится Джейн.

Но через неделю их гуляний за ручку Майк выяснил, что всё это было лишь требованием игры «Truth or Dare», в которой подружки Минни загадали ей повстречаться с местной «лягушкой». Уилер был просто разбит этим заявлением. Он-то думал, что он на самом деле кому-то нравится, а в итоге это была всего лишь игра.

И, когда он вернулся с повинной к ребятам, надеясь найти утешение в добрых объятиях родной Джей, он натолкнулся на ледяную стену отчуждения. И это убило его окончательно. Он несколько недель ходил кругами, пытаясь выяснить причину такого поведения, и ничего. Его просто игнорировали или практически им пренебрегали без каких-либо объяснений.

Закончилась вся эта ситуация через полтора месяца, в день, когда у Айвз был одиннадцатый День рождения. Разумеется, Майк был приглашён на торжество, потому что спустя столько времени девочка уже оттаяла и даже соскучилась по их общению. И пусть, что она никогда не будет его девушкой, зато она просто может быть рядом с ним, греясь в лучах его милой улыбки и развитого не по годам интеллекта.

А Майкл же пошёл ва-банк, полностью сломленный и отчаявшийся. Он решил, что, если после его подарка ничего не изменится, он просто смирится с тем, что есть, и отпустит Джейн, как бы ему не было больно при этом.

В тот день Уилер подарил подруге тонкий серебряный браслет с маленькой копией вафли Eggo, которые так любила девочка. Когда он увидел его в магазине, он буквально потребовал от Карен добавить ему денег на подарок, клятвенно пообещав отработать всё до цента, но позже. Джейн была так тронута вниманием мальчика, что не сдержалась и в слезах заключила его в крепкие объятия, утыкаясь носом ему в шею.

Так они помирились после второй своей самой крупной в их жизни «ссоры».

Время шло. В тринадцать лет в Хоукинсе появилась со своим скейтбордом и чокнутым братцем рыжеволосая Макс, со временем покорившая сердце неприступной Айвз, став её лучшей подругой. И наконец-то у Джейн появилась возможность делиться своими переживаниями не с глухими к её трагедиям страницами дневника, а с живым человеком. Максин всегда была на её стороне, что бы Джей ни делала, и это невероятно подкупало девочку.

Спустя год, когда Айвз исполнилось четырнадцать, она вновь начала заглядываться на похорошевшего к своим пятнадцати Майка. Тот рос, как на дрожжах, становясь всё выше и выше. Его голос стал ломаться, меняясь на более грубый и хрипловатый, милое округлое личико сменяли острые скулы, вытянутый подбородок и прищуренный взгляд карих глаз. В одной своей ладони он мог почти полностью спрятать ладошку Джейн, а разница в длине их пальцев, когда она ради интереса — с трепетом — каждый раз соединяла их руки, буквально завораживала девушку. Она понимала, что снова отчаянно влюбляется в собственного друга детства. По вечерам она закрывалась в своей комнате и плакала в подушку, понимая, что ничего у них не выйдет. Майкл видел в ней только близкую подругу и никогда не предпринимал никаких действий, чтобы, например, пригласить её на свидание.

Джей снова начала замыкаться в себе, утопая в собственном горе. Но на этот раз у неё была верная Макс, которая выслушивала все-все её проблемы и жалобы и обещала помочь с ними разобраться. Сама Максин встречалась с Лукасом, положившим на неё глаз ещё в первые дни знакомства, и Айвз по-доброму завидовала подруге, вздыхая и искоса поглядывая на серьёзного Майка. Мэйфилд советовала пока не спешить и подождать, может, к шестнадцати Уилер сам созреет до отношений и, оглянувшись вокруг, приметит скромную и симпатичную Джейн рядом с собой.

И Джейн ждала. Ждала до тех пор, пока не выяснилось, что на очередной Снежный бал (на который она так давно хотела пойти вместе с Майклом не просто как подруга, а как партнёрша, как девушка) тот пригласил какую-то Дебби Уилсон. Это в очередной раз разбило бедняжке Айвз её хрупкое сердечко.

В тот вечер она отказалась идти на танцы, прикинувшись больной, а сама почти всю ночь провела в слезах, смотря по телевизору мелодрамы и заедая своё горе пломбиром. Она глупо надеялась, что всё это просто случайность, что уже через неделю всё вернётся на круги своя, но нет, потому что через четырнадцать дней Майк привёл эту чёртову Дебби к ним в AV клуб — святая святых! — и представил всем, как свою девушку.