– Да никто его и не осуждает, – сердито напомнил Хаями. – Мы только хотим помочь ему об этом забыть.

– А что было дальше? – Ренджи, заинтригованный разворачиваемой перед ним реконструкцией, подался вперед. – Как он ее раскусил?

– А об этом нам нужно спросить Рукию, – Сайто хитро прищурился в ее сторону. – Очевидно, он вспомнил имя Нишигаки, а затем и Ханады, ведь эти имена, несомненно, он слышал не раз. И захотел проверить.

– Да, так и было, – кивнула Рукия. – Он как будто знал, что найдет в этой книге. И когда я дошла до фамилии Терашима, он сразу сказал, что продолжать не нужно.

– Ему нужно было убедиться, – подхватил Сайто. – А дальше было просто. Нишигаки – подчиненный Ханады и, несомненно, действовал по его приказу. А Терашима – союзник Ханады. И наверняка его дочка вдруг начала вертеться возле Кучики не случайно. Потому он и сбежал из госпиталя так рано: ему не терпелось с ней поговорить. И она, очевидно, не стала запираться.

– А потом он проспал на службу, – мрачно закончил Ренджи.

– Но почему он нам-то ничего не рассказал? – Обиженно спросил Хаями. Видно было, что его этот вопрос давно уже занимает.

– А ты и сам не больно-то рассказываешь, – ехидно заметил Сайто.

– Мне нечего рассказывать! – Вспыхнул Хаями.

– Ну вот и ему нечего было.

– Ладно, ладно, я понял, тема закрыта, – замахал рукой Хаями, красный, как рак.

– Ему было стыдно, – вставила Йоруичи.

– А чего тут стыдиться? – Удивилась Рукия.

– Главным образом того, что повелся, – ответил за Шихоинь Сайто. – Враг обвел его вокруг пальца, а он пропустил атаку. Вроде как, проявил слабость. А Кучики очень не любит признаваться в собственной слабости.

– Это точно, – со знанием дела подтвердил Ренджи. Эта черта капитана была ему отлично известна.

– Я думаю, сюда можно подтянуть и еще одну причину, – продолжал Сайто. – И мне кажется, она имела место. Предательство.

– В смысле, он расстроился из-за того, что его предали? – Не поняла Рукия.

– Нет. Его не предали, а обманули, это другое. А вот он считает, что он предал. Предал память жены, позволил какой-то другой женщине занять ее место в его сердце.

– Ну уж это перебор, – проворчал Хаями.

– Я не помню свою сестру, – подхватила Рукия, – но я уверена, она не захотела бы, чтобы он хоронил себя заживо.

– Вот именно, – важно подтвердил Сайто. – У него в голове одни глупости. Но он к ним слишком серьезно относится.

– Наверняка он чувствует себя очень одиноким сейчас, – задумался Хаями. – Надо, чтобы он почувствовал, что не один. Надо показать ему, что мы рядом, и что мы поддержим.

– Я его подкараулю, заманю и разговорю, – решил Сайто. – Ему просто нужно выговориться. Главное – поймать правильный момент.

– Ерунда, – безапелляционно заявила Йоруичи. – Его надо разозлить. Пусть взбесится. Потом сам поймет, насколько все это смешно, и успокоится. Это я беру на себя.

– Ну да, а если банкаем шарахнет? – Усомнился Ренджи.

– Не шарахнет, – Йоруичи рассмеялась.

– Нет, надо просто показать, что о нем и так заботятся, без всяких там, – объявила Рукия. – Немного домашнего уюта – вот и все, что нужно. Попробую что-нибудь такое дома организовать.

– А по-моему, не надо ничего делать, – сказал Ренджи. – Лучше будет оставить его в покое. Это у него само пройдет.

Рукия даже зашипела.

– Ты что, не с нами?

– Ладно, ладно! – Ренджи испуганно отпрянул, закрываясь рукой. – С вами я.

***

И вот теперь Ренджи с утра пораньше первым попытался «проявить заботу и поддержку», как вчера договаривались. Как и следовало ожидать, ничего из этой затеи не вышло. Может быть, можно было придумать что-нибудь поумнее, чем пытаться отобрать у Кучики работу, но Ренджи больше ничего в голову не пришло.

– Не надо его трогать, – снова безнадежно начал он. – Сам перебесится.

– Ренджи, ты совершенно бездушный тип, – безапелляционно заявила Рукия. – Тебе все равно, лишь бы он поменьше загружал тебя бумагами. А что, если он теперь совсем замкнется? Разве это будет хорошо?

– И ничего мне не все равно, – пробурчал Абарай, отворачиваясь. – А только лучше оставить его в покое. Хуже только сделаем.

***

Стоило только выйти из штаба, немедленно набросился Сайто, будто нарочно караулил. Бьякуя несколько напрягся. Ладно, если он по делу, вот только в последнее время друзьям вдруг приспичило его утешать. Как будто, глядя на него, можно подумать, что ему это нужно. Вот так и убеждаешься лишний раз, насколько важна выдержка, всегда и везде. Не сорвался бы тогда, не бросился бы на Терашиму, хрен бы кто-то о чем-то догадался!