– Так что получается, капитан Шихоинь? – Опомнился командир разведчиков. – Мы должны арестовать всех членов Совета?

Совет немедленно притих. Эта битва была проиграна. Отдел тайных операций поверил Кучики и присоединился к Готэй. Этим парням всегда был ближе дух сражения, чем хитрости политических интриг.

– Ну, всех не обязательно, – улыбнулась Йоруичи. – Вполне достаточно одного.

– Двоих, – поправил Бьякуя.

– Почему двоих? – Удивился Кьораку.

– Потому что двоих, – упрямо повторил Кучики.

Терашима даже зашипел от злости.

– Это из-за нее, да?

Никто не успел понять, как Бьякуя там оказался. Просто в следующий момент он уже опирался коленом о бортик перед Терашимой, вцепившись пальцами в его горло. Терашима захрипел.

– Еще одно слово… – рычал Бьякуя.

Через миг рядом со взбесившимся капитаном образовались еще двое: Хаями крепко обхватил Кучики за плечи, а Шихоинь осторожно отцепила его руку от горла Терашимы. Тот судорожно хватал ртом воздух и таращил глаза, но не издавал более ни звука. До него дошло, что, если он продолжит возмущаться, до отставки точно не доживет.

Кучики аккуратно вернули на прежнее место, причем Хаями так и не выпустил его, а наоборот, сцепил руки в замок, чтобы, если снова дернется, не вырвался. Но Бьякуя не вырывался, просто сверлил злым взглядом отца этой девчонки, чтобы тот не посмел продолжить свою речь. Йоруичи положила ему руку на плечо и шепнула в самое ухо:

– Угомонись, малыш Бьякуя. Ты уже выдал себя со всеми потрохами. Дочка у Терашимы красивая, это правда.

Бьякуя сник. Понял, что своим порывом действительно выдал все, что так долго скрывал. Теперь любой, кто захочет, может просто сопоставить некоторые факты и обо всем догадаться.

– Ничего себе! – Удивленно воскликнул Кьораку. – Похоже, этот парень достал тебя даже больше, чем Ханада. Что ж, значит, двое.

Члены Совета молча разглядывали Кучики. Похоже, его вспышка убедила их больше, чем словесные доводы. Когда пытаются подставить, цинично и хладнокровно, так себя не ведут. Все присутствующие отлично знали капитана шестого отряда, но очень немногим в Сейрейтее доводилось видеть его в гневе. Что же нужно было сделать, чтобы вывести его из себя?

– Значит, вы настаиваете на аресте двух членов Совета? – Уточнили у Кьораку.

– Именно, – подтвердил тот. – И еще отменить последние решения. Вернуть все, как было. Мне, правда, этот пост главнокомандующего даром не нужен. Вон, Укитаке лучше назначьте. Но чтоб кто-то был. И Хаями восстановите в должности. И Кучики не трогайте, он ни в чем не виноват. Вы еще должны сказать ему спасибо: он так чтит закон, что столько времени терпел весь этот беспредел. Кто другой уже давно снес бы башку Ханаде и сказал, что так и было.

– Это невозможно! – В гневе зарычал Ханада. – Чтобы арестовать, должны быть хоть какие-то факты. А у вас ничего нет!

И тогда заговорили все разом.

– В чем-то он прав. Доказательств действительно нет.

– Сила на их стороне. Захотят убить – мы им помешать не сможем.

– Это уже похоже на военный переворот!

– Устроить переворот, чтобы вернуть все, как было, – это что-то новенькое!

– Я считаю, что капитаны совершенно правы. Если тот, кто нарушает закон, не может быть уличен законными путями, разве не будет достойно нарушить закон ради его выполнения?!

– Ты хоть понял, что ты сказал?

– Все верно он сказал. Простая логика подсказывает, что Кучики изложил истинную подоплеку событий. Невооруженным глазом видна какая-то мышиная возня вокруг него в последнее время.

– А мы и не будем ничего нарушать. Просто волевым решением отправим в отставку двух членов Совета. Это вполне законно.

– И отменим принятые решения? Так ведь не делается.

– А кто об этом узнает? Только здесь присутствующие.

– Верно. Ведь официально еще ничего не объявляли…

***

Из Централи выходили нестройными рядами, оставив Совет решать свои дела, лишь заручившись обещанием, что все отменяется, что двое его членов отправятся в отставку, и что никто из их семей никогда не сможет больше войти в Совет. Хотели новые традиции – получите. Выходили, вздыхая с облегчением, потому что рискованная выходка, акт неповиновения, грозивший перерасти в вооруженный конфликт, сошел с рук. Устрашились силы? Вняли доводам? Капитанам было уже все равно. Кьораку был не до конца удовлетворен результатом переговоров: его все же оставили главнокомандующим.