На осыпавшихся стенах чернели фигуры лучников. Их лица были закрыты глубокими капюшонами из сыромятной кожи и звериных шкур. Ош надеялся, что солнце не сильно помешает им в стрельбе. Сам он давно заметил, что светило утратило над ним былую власть. Разумеется, тут не обошлось без вмешательства Безымянного, окрасившего глаз орка в цвет небесной лазури.

Внезапно с другой стороны развалин донёсся омерзительный вой пожирателя. И сразу вслед за этим — звуки боя.

— Проклятье! — выругался Ош, выпуская стрелу в одного из дикарей, который, проснувшись, немедленно бросился на него.

К облегчению орка, сражённый стрелой пожиратель рухнул замертво.

Ургаш издал боевой клич. Его спутники набросились на пробуждающихся, стараясь прикончить как можно больше тварей, пока те не схватились за оружие.

Бегло отступая, Ош выпускал стрелу за стрелой, пока колчан не опустел. Смертельным дождём сверху ударили лучники, пригвождая ошеломлённых врагов к земле.

Что пошло не так? Кто поднял тревогу? Неужели Зора и Каршас попали в переплёт?

Сбоку на Оша бросилась тёмная фигура. В воздухе её перехватила тяжёлая палица, дробящая кости и рвущая плоть. Безжизненным мешком пожиратель рухнул на землю.

— Хватит ворон считать! — взревел Ургаш, ловко швырнув Ошу меч. — Руби!

Россыпь тёмных нор изрыгала из недр уродливых жилищ всё новых и новых врагов. Как дикие животные, они выскакивали наружу на четвереньках, шипя и болезненно щурясь от солнечного света. Со стен на них тут же обрушивались чёрные стрелы.

С боевым кличем на поле боя показались остальные лазутчики. Зора старательно орудовала своим смертоносным копьём. Её спину прикрывал Каршас. Стрелы у него кончились, и теперь руки коротышки сжимали кривой нож и короткий топорик.

— Что там у вас случилось? — крикнул Ош, пробившись к ним.

— Это не мы! — огрызнулась Зора, отправив одного из пожирателей на тот свет точным ударом в горло. — Там был кто–то ещё!

Плечо Оша содрогнулось от удара костяной палицы, но броня смягчила удар. Резко развернувшись, он отмахнулся мечом почти вслепую. Описав блестящую дугу, клинок рассёк злобную морду пожирателя, взметнув в воздух фонтан чёрной крови.

Слева на Оша бросились ещё двое. Удар одного он успел парировать. Другого сбил с ног Каршас. Вонзив нож между костяными пластинами панциря дикаря, коротышка принялся что было силы орудовать топором.

Отбив несколько яростных ударов напоминающего клюв оружия, Ош хотел контратаковать, но его противника сразила стрела одного из лучников. В следующее мгновение на него напали ещё двое пожирателей, показавшихся из недр развалин. Зора тут же присоединилась к нему, уравняв шансы.

И без того тёмные камни чернели от крови. Воздух наполнился звоном стали, воплями, хрустом крошащихся костей. Лишённые поддержки загадочного снадобья, твари оказались уязвимы для хорошо вооружённых и организованных орков королевства.

— Мы сильнее! — ревел Ургаш, всецело отдаваясь жару битвы.

Невзирая на тяжёлые потери, твари не отступали, вновь и вновь отчаянно бросаясь на нападающих. Казалось, сам страх превращался в слепую ярость, наполняющую каждый их крик, каждый удар.

Орки оказались в самой гуще сражения. Двум дюжинам пожирателей удалось оттеснить Ургаша, отрезав Оша, Каршаса и Зору от основных сил. Спиной к спине, орки яростно защищались, когда со стороны северных ворот хлынули новые твари.

Ош понял, что судьба их висит на волоске, но в этот самый миг позади пожирателей выросла тёмная фигура рыцаря. Во всяком случае, Ошу показалось, что это был рыцарь.

Закованный в тёмные доспехи воин стремительно атаковал пожирателей, врезавшись в их нестройные ряды, как боевая секира крушит хрупкий лёд. Огромный, в человеческий рост меч рассёк воздух с протяжным гудением. Ош был уверен, что чудовищный удар разрубил надвое по крайней мере с полдюжины врагов.

— Это кто? — спросил Каршас, отбиваясь от сыплющихся со всех сторон ударов.

— Не знаю! — признался Ош, отразив наручем костяную дубину очередного недруга. Стальная молния его клинка разила, не зная усталости. Он чувствовал, как с каждым ударом внутри пробуждается частичка Безымянного. Дух словно ощущал жар сражения, украдкой наполняя тело орка своей леденящей, неведомой силой.

Тем временем незнакомый рыцарь продолжал сеять вокруг себя смерть. Тяжёлый двуручный меч косил тварей с губительной мощью серпа, срезающего созревшие колосья. Лишённые рук, ног и голов, разрубленные надвое, твари падали на древние камни, сотрясаясь в ужасной агонии.

Ургашу удалось сокрушить оборону пожирателей, и лазутчики вновь воссоединились с отрядом. Сплочённые вокруг вождя, орки бились уже совсем не так, как когда–то в банде безликих. У них появилась та смертоносная слаженность, которую Ош не раз видел в войске людей. Впрочем, никуда не делось и неистовое упоение битвой — его орки чувствовали всякий раз, когда приходилось браться за оружие. Они не могли сопротивляться зову дикой крови.