– Дольф, друг мой, иди-ка поближе! – нашел незамысловатый выход Игорь и, посмотрев в невозмутимое лицо, все же уточнил.
– Рассказывай, что тут за «erunda» творится?

– Она хотела убить его. Чуть не отрезала голову, - как обычно, не обращая внимания на вплетаемые в речь непонятные слова, сообщил телохранитель.

– Ничего не понял…

– Та полонянка, про которую ты сказал, что от нее можно «потерять голову» и отказался принимать, напала на своего нового хозяина и ранила его в шею. Не опасно, но в штурме он принять участие не сможет.

– И?

– Завтра на рассвете ее руки раздробят палицей, а тело потом разрубят на куски и выбросят в выгребную яму.

– Чихать на сумасшедшую рабыню, - с досадой отмахнулся Игорь, - почему все на меня так странно смотрят и главное – чего обсуждают? Неужели рабы у вас настолько редко нападают на своих хозяев?!

– Нет, это случается. Особенно когда они были взяты в бою или при набеге.

– Тогда чего все так удивились-то?

– Воины поражены, как точно тебе мой господин, удалось предсказать произошедшее.

– Говоря между нами, это ерунда! На моей Родине «потерять голову» - говорят, в том числе и когда человек не может ни о чем думать, кроме, например, одной единственной женщины.

– Среди фризов - это значит другое. Все поняли, что ты предсказал опасность «остаться без головы». Воин, которому досталась та рабыня, остался жив, потому что был готов к возможному нападению, - заметив явное огорчение на лице своего нанимателя, Рудольф вдруг рассмеялся. – Тебе бы радоваться, господин.

– Почему это?

– К твоим словам теперь станут очень внимательно прислушиваться.

– Вот жешь, какая глупость… - искренне озадачился он в ответ.

* * *

Если в отрыве от своих друзей Игорь ничего не напутал, то штурм крепости Бас-Будан назначили на 17 мая. Накануне младший брат зарубленного вождя каменных выдр отказался сдавать город, не смотря на гарантии жизни. Переговорщиков даже попытались закидать стрелами, и это прибавило и так в нетерпении роющим копытом землю фризам, сколько-то еще решимости.

Традиционная тактика взятия поселений, как у батавов, так и у их прибрежных братьев, предусматривала каждую ночь беспокоить врага имитацией атак небольшими отрядами. При этом время ложных штурмов не должно было повторяться, чтобы постоянно держать врага в напряжении.

На совете в первый день осады землянин и тут предложил поступить несколько непривычно. План состоял в том, чтобы «загипнотизировать» врага одинаковыми циклами и гарантированно давать немного поспать, только в строго определение время. Поэтому с первого дня беспокоящие ночные атаки с забрасыванием жилья небольшим числом горящих стрел, обязательно заканчивались до четырех утра или, как говорили местные, - третьей ночной стражи.

Хевдинги следуя идее Игоря, рассчитывали приучить горцев, что время с четырех до шести утра – единственное, когда точно можно покемарить.

При этом от заката до рассвета, ближе к стенам, всегда скрывалось не меньше двух десятков лучших стрелков, которые должны были выбить даже просто желание выглядывать в сторону осаждающих. Днем – тактика была еще более изощренной.

Не меньше трех раз в течение дня, отряды, сидящие в фортах, должны были выйти, построиться с лестницами в руках на недоступном для стрелков расстоянии, и в одном случае просто постоять и вернуться в форты, в другом - изобразить атаку.

Были и несколько случаев, когда они доводили дело до конца, пытаясь взобраться на стену. Четыре таких разведки боем за 15 дней осады унесли жизни семи воинов и прибавили почти три десятка постояльцев в отрядные лазареты. Однако именно они превращали всю эту клоунаду в действительно опасную вещь. Хитрость не позволяла игнорировать потенциальную опасность немногочисленным воинам осажденных, и мешала им отсыпаться во время таких «выступлений».

Ни разу, конечно, на стены залезть не удалось, но никто из фризов не считал предложенную тактику бесполезной, чего так опасался заезжий новатор. И вот сегодня все должен был проверить бой.

Атаку, естественно, запланировали как раз на то время, в которое приучили горцев отсыпаться – с четырех до шести утра. Поэтому им дали успокоиться, и только примерно к 5.20 по часам Игоря, почти тысяча воинов при 40 штурмовых лестницах, тихо распределились в ряд, между лагерем и крепостью. Кстати, не следует путать обычные две палки с массой поперечин у вас в саду или на даче, и то, что называется «штурмовые лестницы». Длинные и тяжелые сооружения были рассчитаны на одновременный подъем минимум трех бойцов со щитами и считались надежной штукой.