– Может быть и вышел, - усмехнулся Агеев, удобно устраиваясь возле какого-то железного ящика.

В это время на улице поднялся сильный ветер, который через пустующие рамы прорывался в цех, поднимая пыль. Агеев выругался, поминая шайтана.

– Что вы сказали, Марсель Ринатович?
– оглянулся на него Кузьменко.

– Говорю: "Ветры дуют не так, как хотят корабли", шайтан их побери.

– А это, на каком языке?

– На арабском, Егор Сергеевич.

– Вы знаете арабский?

– Ага, знаю.

Тут на улице хлынул ливень, и упругие струи дождя обрушили всю свою мощь на пыльные окна заброшенного здания.

– Егор Сергеевич, вы список составляете? Так как нам спешить некуда, пишите всё подробно.

– Конечно, конечно, составляю, - Кузьменко достал из внутреннего кармана пиджака блокнот и стал что-то в него записывать чёрной с серебристым колпачком шариковой ручкой.

Вдруг возле входной двери послышался мат и ругань и в цех заскочили несколько человек в мокрых чёрных робах. Это были Лапин, Кощеев, Маллер и Муравьёв.

– Каким вас ветром сюда занесло?
– внимательно глядя на них спросил Агеев.

– Так ливень же, гражданин начальник, - ответил за всех Лапа.
– Мы из столовой в клуб шли, а тут как потекло! Смотрим, двери открыты. Ну, и заскочили переждать.

– А в клубе чего забыли? Вроде кино и танцы на сегодня не запланированы, - пошутил Агеев.

– Праздник же через два дня, День России! А Маляр у нас художник от бога. Клуб к празднику украшают, вот решили узнать, может наша помощь будет не лишней?

– Понятно. Кстати, Лапин, видите, сколько здесь мусора?

– Да, многовато.

– Вашему отряду придётся из этой первобытной пещеры, сделать Эрмитаж.

– Эрмитаж не обещаю, но "Кузнецу кадров" для российской промышленности запросто! Хотя, мне больше по душе Мулен Руж.

– Мулен Руж?
– засмеялся Агеев, - так это же бордель.

– Эх, молодёжь, ничего-то вы не знаете, - вздохнул притворно грустно Лапа, - Мулен Руж - это кабаре, в котором...

В этот момент на улице ярко сверкнула молния, и в цех залетел светящийся жёлтый шар. Все находящиеся в цеху уставились на него. Тут же здание потряс сильный удар грома, а шар метнулся к железному ящику, у которого расположились шестеро мужчин и, врезавшись в него, накрыл всех ярким светом. Ослеплённые светом люди почувствовали, что они погружаются в какую-то тягучую кисельную массу, которая пережёвывая и обсасывая их, стирает все мысли, чувства, желания. И как только погасла самая последняя искорка сознания, кисельная масса выплюнула наружу жвачку, потерявшую свой вкус.

ЧАСТЬ II

СЕДЬМОЙ.

МУЛЕН РУЖ ПО-РУССКИ.

Агеев открыл глаза. Он лежал абсолютно голый в снегу возле тоненькой молодой берёзки.

– Это что же такое, Марсель Ринатович?!
– по барабанным перепонкам хлестанул истеричный вопль Кузьменко, голос которого сорвался на фальцет.

– Это "Мулен Руж", Егор Сергеевич, с концертной программой: "Здравствуй, жопа, новый год!" - ответил Агеев, пытаясь подняться из сугроба.

– Лапа! Лапа! гляди, твою мать, мои наколки...

– Ты чего кричишь, Валет? Что там с твоими наколками?

– Их нет, Лапа! Они исчезли!
– продолжал возмущаться Валет.

Агеев наконец-то встал на ноги и обвёл взглядом небольшую заснеженную поляну, на которой они находились. Все, кто в момент грозы был в старом цеху, оказались на зимней лесной полянке, и все были совершенно голыми.

– К лесу надо двигаться, а то замёрзнем здесь, - это сориентировался Печник, - нужно веток с хвойных деревьев побольше под ноги накидать, да костёр разжечь.

– Как вы собираетесь разжигать костёр, чем?
– снова голос Кузьменко дал петуха.
– У нас ничего нет, мы голые!

Но Муравьёв уже никого не слушал, он устремился к лесу. Все дружно последовали за ним, уже начиная замерзать. В лесу первым делом придавили к земле пару небольших ёлочек, что росли рядом и встали на них, прижимаясь, друг к другу телами. Холод уже чувствовался довольно сильно. Печник стоял на коленках и пытался первобытным способом добыть огонь. Он тёр между ладоней сухую веточку, которая упиралась нижним концом в такую же сухую ветку, только большего размера. Рядом лежала береста. Минут через пять огонь был добыт. Костёр понемногу начал разгораться. И тут чуть не началась драка, все хотели подойти поближе к огню.

– А, ну, успокоились, - крикнул грозно Лапа.
– Валет, Печник, сторожите костёр. Остальные быстро метнулись собирать дрова.

И первым подал пример, устремившись в лес. Никто не посмел спорить. Растерявшиеся люди, находясь в экстремальной ситуации, привыкли выполнять приказы тех, кто ведёт себя спокойно и уверенно. Через полчаса уже большой костёр весело потрескивал рядом с опушкой леса, согревая всех своим теплом. Когда люди более-менее пришли в себя и страх перед холодом отступил, Лапин задал всех мучающий вопрос: