Все. Слова древнего ритуала затихли, словно ветром уносимые прочь. Лодка качнулась, будто на волнах, хотя озеро оставалось мертвенно спокойным.

И в следующий миг на деревянном дне этого суденышка заблестел серебряный кинжал и небольшой хрустальный кубок. Оружие было мокрым, и капли воды стекали с лезвия, образовывая влажное пятно на старых досках. А в каменном бокале сверкала прозрачная жидкость.

Марисса знала, что там тоже была простая вода. Правда, нимфы наперебой рассказывали, что вкус у нее великолепный. Кто-то говорил, что он сладковатый, кто-то — что пьянящий, как вино.

Но уже сейчас девушке казалось, что от напитка морского Духа разит тиной, водорослями и рыбой.

Глубоко вздохнув, она взяла кинжал, без энтузиазма рассматривая инкрустированную каменьями рукоять. Во дворце Пангирии у нее были десятки таких и еще более красивых. Впрочем, ни от одного из них так не веяло холодом и сыростью.

Вздрогнув, девушка представила, как она рассекает им собственную ладонь и морщится от боли. Хотя, именно так и нужно было поступить, по словам Харры. Но до чего же не хотелось!

Однако она все же вытянула руку, зажмурилась, и полоснула кончиком лезвия по подушечке мизинца. Острая боль в задетых нервах кольнула принцессу, заставив тут же сунуть несчастный палец в рот. Но все же одна жирная багряная капля крови успела упасть в воду. Она расплылась на поверхности озера крохотным алым пятнышком, словно в ожидании чего-то. И Марисса знала, чего.

Бросив кинжал обратно на дно лодки, она взяла прозрачный кубок и сделала глоток. Как и предполагалось, вода на вкус оказалась далеко не вином. Что-то затхлое и невкусное потекло вниз по горлу. Но до желудка так и не дошло.

Внезапно в самом сердце принцесса ощутила холод. Словно осколок льда впился в грудь и тут же растаял. На краткий миг окружающий мир показался ей бесчувственным и спокойным, тихим и манящим… как морское дно.

— Ну, вот и все, — прошептала она, схватившись за сердце и чувствуя, что теряет что-то невероятно важное. Стало грустно и одиноко. Почти больно от нестерпимой тоски.

Она вновь посмотрела за борт, где едва колыхалась безмятежная гладь. А поверх нее алая капля ее собственной крови, которая не растаяла, не растворилась. А наоборот приобрела сперва густоту, а, спустя несколько мгновений — твердость. И уже не капля, а крохотный камушек, как зерно граната, начал быстро погружаться вниз.

— Вода… — монотонно проговорила Марисса, сонно глядя на осколок собственной души. — Глубокая, обволакивающая, ласкающая. Холодная, бесчувственная, безжизненная… Она повсюду: впереди, позади, вокруг.

И, когда камушек достиг дна, ложась рядом с сотней и тысячей других самоцветов, добавила:

— А теперь и внутри меня…

Когда все закончилось, лодка медленно повезла новую нимфу к берегу, где теперь ее ожидал лишь один человек. Эриний Фьералин. Харра и Рейли давно ушли. Наверно им надоело ждать, пока будущая сестра собирается с мыслями.

Мужчина молчаливо подал ей руку, не произнеся ни слова осуждения. Напротив, в его черных глазах Марисса увидела тревогу. Настолько глубокую и темную, что, заставив себя улыбнуться, она сказала:

— Все в порядке, Фьер. Я такая же, как и всегда. Ничего ужасного не произошло.

Принцесса и правда чувствовала себя неплохо. Только легкое волнение заставило исчезнуть румянец с лица. Но не было больше холода, вялости или тоски.

— Твои волосы, малышка… — нервно произнес он, осторожно и ласково дотрагиваясь до прядей.

— А что с ни… — начала было она, но тут же поняла.

Сперва она не заметила, слишком много мыслей крутилось в голове, мешая разглядывать саму себя. Но теперь это стало совершенно очевидно: прежде иссиня-черные локоны превратились в стеклянно-белые. Они напоминали лебединый пух, тончайшие льдинки, нити хрусталя красивой, но холодной, мертвой красотой…

Марисса вздрогнула, ощутив, что таких изменений вовсе не хотела.

— Ну, кроме волос, все, как прежде, — добавила она с нарочитой веселостью, замечая, что мужчина начинает лишь сильнее хмуриться. При мысли о том, что он переживает за нее, стало тепло в груди.

— Ничего уже не будет, как прежде, Марисса, — тихо и мрачно ответил он, беря девушку за подбородок и глядя глубоко в глаза. — Потому что ты лишилась части души. И отныне твое сердце не будет знать покоя…

Глава 13. Фьералин

В этот день Марисса была непривычно спокойной. Фьералин наблюдал за девушкой, силясь увидеть в ней необратимые изменения, но пока ничего криминального так и не заметил. Кроме того, что она и впрямь еще активнее стала отказываться вернуться домой. И, если прежде ее слова носили отпечаток подростковой упертости, то теперь здесь было что-то другое. Она немного задумчиво глядела на него и отрицательно качала головой. А на дне темных глаз вспыхивал страх.