И правда не по чему было судить. Монашка пристально посмотрела на него.

– Поверьте, сестра!
– взмолился он.
– Я нуждаюсь в помощи.

Глаза монашенки, насколько можно было об этом судить в темноте, увлажнились и подобрели. Это была еще совсем молодая женщина, точнее, девушка, никак не старше двадцати двух лет. На ней был черный, длинный, до самого пола, то ли клобук, то ли хитон - Жорж забыл, как это называется. Вокруг головы, несмотря на жару, намотан белый платок, который, к тому же, полностью закрывал грудь, а поверх этого платка монахиня была укрыта еще одним платком, более, впрочем, походившим на черное покрывало. Кажется, это и был клобук - так, во всяком случае, подумалось Жоржу. Но под всей этот непроницаемой для глаза завесой покрывал и клобуков угадывалась нежная, удивительная красота девушки. Подняв глаза на лицо ее, он нашел этому такое неопровержимое подтверждение, что пришел в восторг и на мгновение забыл весь ужас своего положения.

– Вам требуется помощь?
– спросила она своим грудным, певучим голосом.

Эти слова вернули Жоржа к мрачной действительности.

– О да, - сокрушенно произнес он, и руки его опустились.

Монашка заметила блеснувшую в темноте бутылку и отпрянула назад.

– Не бойтесь, - молвил он.
– Поверьте, я не употребляю алкоголь. Меня обокрали. Мне холодно. Мне это нужно, чтобы согреться.

После этих слов девушка сразу все поняла и поверила. В руках она держала большую корзину с какими-то тряпками.

– Вот, - сказала она, протягивая Жоржу корзину.
– Здесь одежда сестер.
– И увидев, что мужчина слегка отпрянул назад, поспешно добавила: - Я несу ее из нашей прачечной, она абсолютно чиста.

Девушка поставила корзину на монастырский камень и, пошарив в ней, протянула Жоржу рясу и комплект белья. Колокол возвестил половину одиннадцатого.

– Кто-то идет!
– шепотом воскликнул Жорж.

– Одевайтесь скорее!
– зашептала девушка.

– Я не успею это надеть...

Шаги раздавались уже совсем близко.

– Прячься за пень!

Жорж нырнул за огромный монастырский пень от тысячелетнего дуба, который, по преданию, был посажен в день основания монастыря самим основателем. "Если не успею - погиб", - подумал Жорж и с самурайской скоростью напялил на себя все, что мог.

– Кто это?!
– услышал он строгий голос.
– Что вы здесь делаете, дочь моя?

Это, конечно же, была настоятельница монастыря, сама игуменья.

– Это я, Мария! Я забирала белье из прачечной, мать игуменья.

От настоятельницы не ускользнуло, что кто-то спрятался за пнем.

– А это кто с тобой?
– зашла она за пень.
– Как тебя зовут?

– А это... сестра Тереза, - сказала за Жоржа Мария.
– Она у нас новенькая. У нее очень сильно болит живот. Ей срочно нужно в туалет. Она еще не привыкла к нашей простой и скромной пище.

В монастыре было много монашек, и игуменья всех не помнила, тем более, новеньких.

– Ну, хорошо, - сказала она, немного смягчившись.
– Отведи сестру Терезу поскорее в туалет, а затем обе спать!

Сквозь заднюю дверцу они прошмыгнули в монастырь, и Мария повела Жоржа окольными путями, между разными старинными строениями, кухнями и часовнями. Наконец подошли к дому. Мария тихонько отперла дверцу, и они очутились в полной темноте. Жорж едва не вскрикнул, больно ударившись босой ногой о каменную ступеньку.

– Держись за мою руку, - прошептала девушка в самое ухо миллионера.

Пахло сырым, каменным запахом. Жорж стукался головой о какие-то кирпичные углы. Поднялись на третий этаж, где располагались кельи. Монашки жили в них по двое.

– Нам повезло, - шепнула девушка.
– Моя соседка, старая бабушка, умерла две недели назад, так что я теперь одна.

Они зашли в Мариину келью, и девушка поскорее затворила дверь. Жорж сделал шаг, споткнулся обо что-то и полетел головой на какой-то матрас или тюфяк.

– Я ничего не вижу!

Не успел он опомниться, как монашеское одеяние слетело с него, и он оказался в горячих объятиях Марии, а возразить он не мог, потому что ее губы не давали его губам пошевелиться и вставить хоть слово.

– Милый Иисус, сколько же я молилась тебе, чтоб ты лишил меня этой проклятой девственности!
– шептала она, отрываясь от губ Жоржа и вновь припадая к ним, обнимая и сжимая миллионера всеми частями своего тела, так, что у него трещали кости.
– И вот наконец ты послал мне его!

Не успел Жорж моргнуть глазом в этой кромешной тьме, как она уже лишилась того, чего хотела. Но этим не кончилось, она готова была лишаться вновь и вновь, не забывая при этом воздавать хвалы Богу. В общем, не стану тут подробно описывать и перечислять... каждый читатель и читательница сами могут вообразить в меру своей фантазии. Скажу только, чтобы подытожить, что в ту ночь между Марией и Жоржем произошло всё, что только может произойти между мужчиной и женщиной.