– Надо же. Ты молодец, Мариус. Спасибо, что рассказал!

– Надеюсь, вы сможете разобраться, отчего милорд так поступил.

– Может быть, хотя сейчас я, как и вы, не имею ни малейшего представления, что может оправдать радость, вызванную подобным несчастьем.

– Я буду и дальше слушать, мисс, хотя знаете, как мне не нравится шпионить. Но я буду шпионить, потому что здесь происходят странные вещи и в них мало хорошего! Не подумайте, что я волнуюсь за себя, я переживаю за вас, мисс. Нельзя ли нам отсюда уехать? Или вы. нельзя ли уехать хотя бы вам, а я уж как-нибудь устроюсь?

– Нельзя, Мариус, мне жаль. Почему ты этого хочешь?

– Ничего, мисс Ильза, глупый вопрос, извините.

– Ты боишься, что со мной произойдёт нечто плохое?

Он бросил на меня из-под седых бровей короткий оценивающий взгляд, но колебался недолго:

– В этом замке случались странные смерти и необъяснимые происшествия.

– Какие смерти?

– Молодая служанка бросилась в пропасть.

– Сама?

– Да, мисс. Донер сказал, в её смерти хотели обвинить графа, потому что его видели вместе со служанкой на склоне, ведущем к пропасти, и потом силуэты девушки и мужчины видели на краю как раз перед тем, как она прыгнула. Но Донер категорически утверждает, что его хозяин не мог её толкнуть, ни за что.

– Даже.
– Горло перехватило.
– Даже в состоянии приступа?

– Донер говорит, приступа в тот день с хозяином не было.

– Это всё?

– Ещё в горах пропал юноша и граф в тот день отсутствовал в замке. Он вернулся вечером весь в грязи и избитый, как будто упал и долго катился по земле или дрался и падал, но утверждал, будто ничего не помнит. Тела юноши так и не нашли, только его вещи, разорванные и грязные, со следами крови.

– Ещё что-нибудь?

– А начались все неприятности - приступы и странные несчастные случаи с того самого времени, как погиб его друг, мистер Димерий Кайлос. Граф Дабхис был безутешен и горевал так же сильно, как по любимому отцу. Не успел отойти от одной потери, как на плечи свалилась новая. Это горе, считает Донер, и вылилось в первый приступ.

Вот как, горевал? А по словам судьи, он сам его убил, причём с большим удовольствием. И что там про любимого отца? Судья говорил, кончину отца Грейм ждал, как манны небесной!

– Что ты слышал о мистере Димерии? Он был женихом мисс Олизет?

– Этого я не знаю. Ничего, кроме того, что они с милордом крепко дружили.

– Спасибо и на том. Я понимаю твои сомнения и волнения, но мы не можем уехать, Мариус.

Он вздохнул, осунулся.

– Тогда прошу, будьте осторожны. Я не первый год живу на свете и вижу - что-то плохое происходит в этом доме и каждый из нас может пострадать. Зло притаилось рядом, и оно подбирается всё ближе. Моя жизнь подходит к концу, бояться мне нечего, я жил долго и счастливо, а вы ещё молоды, и у вас всё впереди. Будьте осторожны.

– Спасибо, Мариус. Прошу, не волнуйся за меня, я очень осторожна. Тем более, может, это просто ужасные слухи, ты же знаешь как обрастают небылицами странные смерти, которые нельзя объяснить разумно только потому, что неизвестны все обстоятельства произошедшего, а мёртвые ничего не рассказывают. Возможно, действительно произошли несчастья, а не убийства -девушка решилась умереть, а юношу загрызли волки.

– Вы правы, мисс, но не забывайте народную мудрость - дыма без огня не бывает.

– Да, Мариус, я запомню. И всё же я допускаю, что нам многое неизвестно. Многое, что открывшись, способно перевернуть ситуацию на противоположную. Тем более, сегодня приезжают гости, которые бывают у графа каждый год, и ничего плохого с ними не случается. За меня не бойся, Мариус, со мной всё будет в порядке.

– Конечно, мисс.

Он поклонился и попросил разрешения уйти.

– Буду рада, если ты станешь приходить даже просто помолчать. Мне одиноко.

– Мисс, вам нужно общество молодых весёлых девушек и обходительных юношей, способных оценить ваш добрый нрав. Что вам проку от старика! Надеюсь, среди гостей окажутся интересные люди.

– И я надеюсь.

Он поклонился ещё раз и ушёл.

Итак, его милость радовался тому, что башня рухнула? Или смерти служанки? Но ведь то, что под завалами обнаружено тело, узнали, только когда его разбирали?

Всё равно, не вяжется к образу графа безудержная радость от такого трагического события. Или наоборот, вяжется, а я продолжаю считать его нормальным? Вероятно, причина в том, что я немного иначе представляла себе безумие - таким же постоянным, как другие проявления человеческого характера.

Горевать об убитом друге? Собственноручно столкнуть служанку?...

А были ли вообще убийства? Виной ли этим смертям случай или чей-то злой умысел?

Я склоняюсь к мысли, что если убийства и были совершены графом, то только под влиянием болезни.

Возможно, следует выяснить, что же это за приступы такие? Ведь больных не казнят, а помещают на лечение? Перед глазами встала яркая картина описанного мистером Артуром сумасшедшего дома, но я решительно отогнала её прочь.

Нужно узнать, кого из врачей приглашали осматривать графа и, если они живут поблизости, расспросить их лично. Остальным можно написать, слёзно умоляя объяснить сестре, как ухаживать за несчастным братом. Или, возможно, в бумагах осталось храниться врачебное заключение с рекомендациями, которое выписывает врач по окончанию обследования? Действительно, как я сразу не подумала!