Нисколько не радовало то, что я делала его таким счастливым своей ложью.

Тяжелые капли забили в окна, ветер хлестнул по веткам деревьев, растущих перед крыльцом. Я смахнула с глаз слезы, и подумала о том, что жизнь не имеет смысла, когда она так сильно повязана на лжи. Невольные всхлипывания выдали меня, и дверь кухни открылась. Когда мама вышла, и ее глаза расширились от шока, я уловила приглушенный рев двигателя «фольксвагена».

— Что произошло? — дрожащим голосом спросила мама, осматривая меня. Я поняла, что именно она предполагает, и быстро взяла себя в руки.

— Все в порядке, — твердым голосом ответила я, стирая дорожки слез с лица.

— Но ты плачешь! — Эллен так давно не видела меня плачущей, что, наверное, думала — случился апокалипсис.

— Мам, ничего не случилось, правда, — настойчиво повторила я.

Обеспокоенность не сходила с лица Эллен, и я поняла, что никак мои расплывчатые оправдания ее не успокоят.

— Он обидел тебя? — осторожно спросила мама.

— Нет. — Я едва не расплакалась вновь. — Я сама виновата.

Мама недоумевала.

— Давай посидим на кухне, поговорим, — внезапно предложила я, и мама тепло улыбнулась. Мне хотелось успокоить ее, ведь я представить не могла, какие чувства одолевают человека, который видит свою дочь такой разбитой.

Эллен заварила чай и поставила передо мной дымящуюся чашку из знакомого сервиза. Я уловила нотки мяты, и на душе потеплело, ведь это был мой любимый вкус. Странная дрожь, не связанная с холодом, но со страхом, будоражила тело.

Я заметила букет, подаренный Нейтом. Мама нашла для него самую лучшую вазу, какая у нас была, и теперь цветы красовались в центре стола. Глядя на них, мне казалось, что Нейт стоит за моей спиной и читает все самые подлые и жестокие мои мысли. Дрожь пробежала новой волной, боль прошла вдоль позвоночника молнией.

Я отвернулась и сосредоточила взгляд на матери. Она добавила света, и я почувствовала себя уютно, несмотря на то, что буря сотрясала окна. Эллен смотрела на меня с тревогой, и явно хотела узнать подробности, но давить не хотела.

Не было слов, чтобы описать все свои чувства. Смятение, боль, презрение к самой себе, сожаление. Я и представить себе не могла, как закончится этот прекрасный вечер. Мама смотрела на меня с таким пониманием, что я неминуемо рассказала бы о своих переживаниях, если бы не боялась ее разочарования.

— Все прошло отлично. Нейт… он и правда замечательный, — сказала я с горечью. Слова резали горло. — Мы поужинали у него дома, и он был очень… целомудренным.

Я заметила, как мама невольно расслабилась.

— Откуда же слезы?

Рассказать правду я не осмелилась, поэтому начала юлить, отчего на душе становилось еще хуже. Врать больше не хотелось.

— Я пообещала Нейту кое-что, а теперь понимаю, что не смогу сдержать обещание.

— Что именно ты пообещала?

— Принимать его подарки. — Я бросила первое, что пришло в голову, пока я вертела в пальцах кольцо на цепочке.

— Ты хочешь его вернуть? — кивнула мама.

— Нет. Я не могу принять кое-что большее. Машину.

Секунду мама выглядела шокированной тем, что Нейт готов подарить мне такой дорогостоящий подарок, а после обняла меня.

— Ты совершенно права, — похвалила она. — Нельзя принимать такие вещи. И ты ведь знаешь, как это опасно. Не стоит тебе еще водить машину.

Я слабо кивнула.

— Да, именно об этом я и подумала.

Мама отпустила меня, но продолжала выглядеть восхищенной. Я заметила странный блеск в ее глазах.

— Ты ведь понимаешь, что такие подарки дарят не всем? — многозначительно сказала она. — Ты явно значишь для него очень много, если он хочет так тебя радовать.

Знала бы мама, как много я значу для Нейта на самом деле.

— Ты права. — Тупая боль засела глубоко в голове, мешая мне здраво мыслить, и я начала засыпать.

Эллен посмотрела на меня с сочувствием, которое я возненавидела еще в десять лет, и поэтому я была рада, когда она отпустила меня. Я вышла из кухни, не притронувшись к чаю.

То, что мама признала серьезность Нейта, было невыносимо. Я вдруг осознала всю скверность положения, но не могла жалеть о своих решениях. Если мне удастся добиться желаемого, все это не будет иметь значения.

Я сбросила одежду и нырнула под одеяло, представив себе эту минуту, если бы Нейт остался. Тепло наполнило мою грудь, проникая ниже, но глаза наполнились слезами.

*

Я проснулась в холоде. Сначала мне почудилось, что я сбросила одеяло, но под руками чувствовалась мягкая ткань. И в тот момент я поняла истинную причину этого странного ощущения — со мной не было Нейта.