Мы с отцом много читали, и я часто засыпала под его голос. Чтобы не расплакаться, пришлось оставить книги и перейти к менее важным предметам. Эти были мои фотографии с друзьями и плакаты с рваными краями. Я хотела сорвать обои со стены, но решила не провоцировать маму. Не уверена, что смогла бы вынести ее крики.

Финальным штрихом стала наша с отцом фотография, которую я поставила на прикроватную тумбочку. Она была рядом со мной, пока я спала в машине, а потом в самолете. Поставив рамку, я утратила последнюю надежду.

Я с горечью осмотрела новую комнату. Все здесь было фальшивым, ненастоящим. Единицы того, что окружало меня на протяжении семнадцати лет. В груди возникла свинцовая тоска. Теперь вся моя жизнь будет такой неправдоподобной копией.

Мой сумасшедший мозг напомнил, что минёт год, и я смогу вырваться отсюда. Тогда даже мама не помешает мне. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Но смогу ли я пережить этот год? Сколько еще поражений мне предстоит вынести.

— Как жить? — спросила я у себя самой. У нас не было ответа, но сколько угодно горечи.

Этот вопрос тревожит меня больше всего. Я не могла представить себя жительницей такого претенциозного городишка, с чопорными людьми, аккуратными газонами и одинаковыми улицами. Я искренне и преданно любила Атланту, ее вечерние огни, постоянную суету. Мне нравилось слушать ночное гудение огромного города, нежится в лучах палящего солнца. А теперь я буду жить в Реймонде, штат Орегон, где только озера и леса. Я даже на карте его не нашла.

В бессильной злобе я упала на кровать. Начало смеркаться и ночник очертил все линии в комнате. Я хотела спать, но не могла. Казалось, если я усну, все это действительно окажется правдой. Идеальная спальня посмеивалась надо мной, и я мысленно прокляла ее, весь дом и Майка.

Мама постучала в дверь и пригласила на ужин, но я молчала. Истекло секунды три, и она ушла. Ее шаги послышались на лестнице, и я расслабилась. Несмотря на голод, я никуда не пошла. Сбросив кроссовки, я завернулась в покрывало и попыталась уснуть.

Папа весело улыбался мне с фотографии. Он не улыбался так уже больше восьми лет. А все потому, что его уже давно не было среди живых.

*

Будильник зазвенел в самый интересный момент сна, и я выключила его не глядя — навык, отработанный годами. В коридоре уже звучали мамины шаги, я могла распознать их из тысячи. Дверь распахнулась так резко, что я невольно вздрогнула.

Мама вошла без приглашения, а я притворилась, что еще сплю. Едва она переступила порог, как начала меня раздражать.

— Просыпайся, у тебя двадцать минут до завтрака, — сообщила она, раздвигая занавески. Я зашипела, когда солнечный лучи ударили в глаза. Пришлось сдерживаться, чтобы не бросить в Эллен подушку.

Я приоткрыла один глаз и снова накрылась одеялом, выражая этим свое отношение к словам матери. Она открыла двери на балкон и ушла. Свежий воздух моментально наполнил комнату, такими огромными были эти двери. Я услышала, как трепещут занавески. Это утро было таким чудесным, если бы я проснулась в Атланте.

Ругаясь, кривляясь и зевая, я все-таки поднялась с кровати. После освежающего душа в кабинке с сотней кнопок, я вернулась, завернутая в полотенце и бодрые мысли. Еще десять минут я просто лежала на кровати и смотрела в потолок. Я ждала.

Когда мама вновь засеменила по ступенькам, я едва сдержала довольную ухмылку. Она влетела в комнату и начала кричать. Эллен так меня развеселила, что я решила больше над ней не издеваться сегодня утром.

В третий раз она застала меня полностью одетую и собирающую школьный рюкзак.

— Ты собираешься пойти в этом? — Эллен подняла бровь, глядя на мою короткую юбку и рубашку, застегнутую на три пуговицы, так что было видно края бюстгальтера. Я благопристойно закрыла их мотком длинных цепочек.

Мой взгляд дал ей понять, что комментарии излишни. Эллен решила удовлетвориться малым — тем, что я хотя бы иду в школу.

— Поедете с Майком.

Я испустила вздох отвращения. Мама нетерпеливо цокнула языком. Новость заставила меня испепелять ее взглядом, но Эллен безразлично отмахнулась.

— Без пререканий. Мне нужно поехать на новую работу.

— Я хотела взять твою машину.

— Размечталась, — бросила Эллен и ушла, посмеиваясь.

Я переполнилась досадой и схватила рюкзак. Полчаса в одной машине с Майком и Лукасом точно испортят мне настроение. Первый был жутким занудой, который при виде меня проглатывал язык, а второго я терпеть не могла.

Продолжая злиться на весь мир, я спустилась в гостиную. Эллен как раз поправляла Майклу галстук. Завидев меня, они отпрыгнули друг от друга, как пара школьников. Я изобразила, что меня тошнит, и мамины губы сжались в сердитую полоску. Майкл покраснел до кончиков ушей, но я лишь злорадно улыбнулась.