Злости не хватало, честное слово, но я ограничилась лишь тем, что выбила бутылку у него из рук. За моей спиной кто-то возмущенно заворчал. Никто не узнал во мне сестру Лукаса, и компании не понравилось, что я так обошлась с их дружком.

Но Лукас все понимал. Он не выглядел пьяным, хотя от него и разило пивом. Брат выглядел разбитым, и мне даже захотелось его пожалеть, но как только мы вернемся домой.

— Лучше ударь меня, — сказал Лукас, опуская взгляд мне под ноги.

Я растерялась от такого неожиданного заявления. Слова пропали, и я не знала, что ответить. По лицу брата я поняла — случилось что-то серьезное, но первой задачей было увезти его домой.

— Ты мне обещал, — сказала я.

— Я помню.

Глядя прямо в глаза брата, я осознала — его сломали. Это случалось только раз, когда умерла Эмма, и теперь я не могла представить, что же такого грандиозного могло произойти, чтобы мой всегда улыбчивый брат стал выглядеть практически неживым.

— Ты должен поехать со мной домой, — сказала я, опасаясь, что снова придется с ним бороться, как тогда на вечеринке.

Но Лукас, на удивление, послушно встал и прошел мимо меня к «опелю». Я облегченно вздохнула и уже хотела идти за братом, как вдруг знакомый голос заставил меня обернуться.

— Эй, ты кое-что забыла, — крикнула Эмбер Браун и бросила мне под ноги пустую баночку из-под моих таблеток.

Испепелив Эмбер взглядом, я побежала к машине. Договор был расторгнут, и намеревалась мстить.

Поспешно увозя брата, я чувствовала, как сердце рвется от отчаяния. Никто и никогда не предавал меня так подло, как Лукас сейчас. Я готова была расплакаться и плевать, что он увидит мои слезы. Возникшие доверие и понимание между мной и моим братом оказались фальшивыми. Лукас никогда не изменится. Казалось, единственный выход — рассказать все Эллен, но стоило подумать о маминой реакции, накатывала тошнота.

— Объяснишь причину? — спросила я, даже не надеясь на положительный ответ.

— Нет.

Вначале я, конечно же, дико разозлилась. Руки слишком крепко сжимали руль, и я понимала, что стоит остановить машину, но боялась, вдруг Лукас попытается сбежать. Я даже не заметила, как привела «опель» к школе, и только там заглушила двигатель.

— Что будем делать? — спросила я Лукаса: сама не могла придумать нормальный план.

— Делай, что хочешь. Мне все равно, — ответил он бесцветным тоном.

В тот момент мне действительно стало страшно. Казалось, я вернулась во времени на четыре года назад, и нам только сообщили о смерти Эммы. Хуже был лишь день смерти отца.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, но ты должен… даже не знаю, что ты должен сделать, чтобы я не сдала тебя маме.

— Просто расскажи ей.

Я выдохнула, пытаясь думать.

— Ты хочешь поехать в исправительный лагерь в лесной глуши?!

— Делайте, что хотите.

Обозленно глядя на Лукаса, я не могла поверить в его безразличие к собственной жизни. Но в этом и был весь мой брат, он всегда опускал руки, когда дело касалось лишь его одного. Как только я это осознала, то поняла, что не имею права его бросать.

Повернув ключ зажигания, я повела машину в сторону дома.

— Я ничего не скажу маме, — пообещала я. — У меня другой план.

По приезду домой я постаралась, чтобы мама и Лукас не столкнулись, и поспешно отправила брата в душ. К ужину он протрезвел настолько, что смог выдержать двадцать минут за столом. Запах шампуня выгодно перебивал запах алкоголя, проблемой оставалось лишь то, что он сидел мрачнее тучи.

Эллен взглядом метала молнии, и когда в очередной раз прилетело мне, я отправилась спать, прихватив с собой брата, чтобы он лишнее время не мозолил ей глаза.

Только за закрытой дверью спальни, где можно было спокойно выдохнуть, я поняла, как сильно была напряжена. Груз ответственности давил на плечи. При других обстоятельствах я бы выдала Лукаса с потрохами, но теперь все изменилось: нас оторвали от одного дома, заставили жить чужими жизнями, каждый день разыгрывая ради мамы счастье. Как после этого я могла оставить его на попечение самому себе?

Забираясь в кровать после успокаивающе душа, я старалась не думать о плохом, но едва удавалось. Тревога за брата достигла апогея, отчего даже сон пропал. Внезапный раскат грома заставил меня открыть глаза и сжаться в комок под теплым пуховым одеялом. В коридоре слышались тихие шаги — мама закрывала окна. Чтобы не слышать звуки непогоды, я придавила голову подушкой.

Утро было пасмурным и безрадостным. Проснувшись с глухой болью в голове, я решила до завтрака проваляться в постели. Кто знает, что может случится, если я наткнусь в таком настроении на сонную Эллен.

Когда я все-таки спустилась, мама встретила меня вялой улыбкой и кивнула в сторону плиты, где на сковородке шкварчали остатки курицы.

— Как дела? — спросила Эллен исключительно ради того, чтобы развеять тягостную атмосферу молчания.

Я только пожала плечами. Мои кошмары не прекращались, отвратительная гроза не давала уснуть до глубокой ночи, угнетала мысль, что снова придется надеть что-то шерстяное. Я выбрала самое безобидное: