Шрифт:
– Я, - она замешкалась, восстанавливая дыхание, - я не понимаю.
– Гаяне?
Старший инспектор протянула телефон, на экране которого светился номер. И адрес.
– Группа захвата уже выехала, Зоя.
Что?!
– И я хочу, - Константин Константинович полоснул ее обсидиановой кромкой взгляда, - чтобы ты сказала мне, кого они там застанут.
– Нет!
– Зоя попробовала подняться, но руки стоящей за спиной Гаяне, вдавили ее в диван.
– Не надо. Он... Он не опасен. Константин Константинович, пожалуйста. Я все объясню!
– Я жду, - глава Управления Ноль взял у нее телефон, который Зоя выхватила сама того не осознавая.
Отключил. Перебросил Гаяне.
Зоя прикусила губу, стараясь не думать о Киене и группе захвата.
Если он пострадает, это будет только ее вина.
– Я не знаю с чего начать, - она схватила кончик косы.
Дернула, вырывая золотистый волос.
– Сначала, Зоя Александровна. Начните сначала.
Глеб привел его ночью. Поздней, но Зоя не спала.
Изредка потирая покрасневшие глаза, она всматривалась в фотографии тринадцати тел и отчеты с места, где их обнаружили. Криминалистика, конечно, не ее конек, но Зоя чувствовала себя лучше, зная, что не спит, когда ее люди выстаивают двойные смены. Да и было в этих фото что-то неуловимо знакомое.
Стук в дверь заставил поднять отяжелевшую голову, проморгаться, проверить молчащие сигнальные нити.
Неужели? Сейчас? Он же должен быть в городе.
Она подскочила, чувствуя, как полыхнули щеки. Радуясь, что не успела смыть макияж и переодеться в домашнее, побежала к двери.
Он ошарашил ее с порога. Руками, обнявшими покатые плечи, морозными губами, прижавшимися к ее. Зоя заблудилась в поцелуе. Истаяла, словно сказочная Снегурочка пред очами Ярилы-солнца.
И не заметила, как вслед за Глебом в коридоре появился другой.
– Прости, что так поздно, - прошептал Глеб в зардевшееся ушко, - но, кроме тебя, мне не к кому пойти.
Вспыхнувший под потолком свет, заставил неизвестного вскинуть руку, обмотанную каким-то жутким рваньем. Та же гадость охватывала голову, скрывая правый глаз.
Из-под тряпки торчали ржавые сосульки волос.
Одет не по сезону: в рубаху, словно взятую с музейной витрины, и такие же ветхие холщовые штаны. Бос. А худоба говорила, нет, кричала о недоедании.
Зоя прищурилась, протягивая к незнакомцу тонкие побеги своей силы - ничего, точнее, никого подобного она раньше не встречала.
– Очень необычный энергетический рисунок, - она повернулась к Глебу.
– Кто это?
Начальник Первого отдела улыбнулся, и в животе словно открыли подарочную коробку с экзотическими бабочками.
– Я сегодня повторно осматривал место происшествия, заметил след, ума не приложу, как его пропустили. Пошел... И, вот. Зоя, Зоя, успокойся, он не убивал этих людей, ты же видела результаты вскрытия. Мне кажется, своим ритуалом они открыли проход...
Странный гость замер потрепанной ветрами статуей, и только яркий изумрудно-зеленый глаз следил за ними. Вспыхивая то недоверием, то совершенно детским любопытством.
– Нам стоит сообщить...
– И его закроют, - перебил ее Глеб.
– Зоя, родная, ты же знаешь протокол. А он, вот смотри. Глеб прижал руку к груди, вскинул мужественный подбородок и почти торжественно произнес:
– Глеб.
Незнакомец повторил его жест и ответил хрипло:
– Киен.
– Зоя, - ее голос чуть дрожал.
– Глеб, но что же...
– Не волнуйся, родная, - он приобнял ее за мгновенно расслабившиеся плечи, - я все продумал.
Зоя не помнила, что именно ее убедило. Гладкие, словно шелк, слова Глеба, или вид Киена, пьющего вторую тарелку борща.
Он напоминал котенка, встреченного отличницей и умницей Зоей по дороге из школы и принесенного домой. Серое тщедушное тельце отчаянно сопротивлялось водным процедурам в зеленом пластиковом тазу, вылакало блюдце сливок и, умопомрачительно мурча, уснуло у нее на коленях. Два часа, счастливых часа, Зоя провела практически неподвижно, изредка почесывая драное ухо.
А потом пришла мама.
Отругала за разлитое молоко, пятна на школьном переднике и несделанные уроки. Но самое ужасное - забрала котенка. Сказала, что отдала в добрые руки.
Зоя поверила.
А Киен остался. Сначала в лаборатории, опутанной сигнальной сетью, которая могла сдержать даже взбесившегося волкодлака. А, когда она заметила, как жадно он смотрит на солнце, - в каморке на первом этаже, переоборудованной в классную комнату. Но спать всегда уходил вниз. И уже потом Глеб купил ту квартиру.
– Кто он, - спросила наблюдавшая за ней уже из кресла Гаяне.
– Фомор. Его предки жил в Ирландии до того, как туда пришли Туата де Дананн. Сначала они были союзниками, потом врагами. А сейчас, я так и не поняла, не то слуги, не то рабы - Киен очень неохотно рассказывал о своей жизни там. Константин Константинович, я понимаю свою ответственность. Возможно, до конца не понимаю риски, но Глеб говорил...