Она осеклась, загоняя ногти в ладонь.

– Константин Константинович, - в васильковом взгляде читалась отчаянная мольба, - Киен, он помог нам продвинуться с некоторыми ключевыми проектами по фейри. Вы же согласились на адаптацию Аргита...

– Зоя, - от обманчивой мягкости его голоса перехватило дыхание, -тебе стоило прийти ко мне сразу.

– Я хотела...

– И что же тебя остановило?

Глеб.

Но Зоя стиснула кулаки и тихо пробормотала:

– В мае он ушел обратно. В тот мир. Потом вернулся. И я решила, что смогу понять как открыть переход. Но если бы его изолировали, Киен перестал бы мне доверять. Я не хотела рисковать проектом. А сейчас... Я почти закончила. Киен и Аргит, они уйдут. Вы ведь этого хотели?

Начальник Управления Ноль всматривался в побледневшее лицо так, словно пытался разглядеть изнанку Зоиной души. Мерное кап-кап секунд тишины казалось пыткой. Молиться было глупо, плакать - бесполезно.

– Гаяне, - наконец, сказал Константин Константинович, поднимаясь, - побудь, пожалуйста, с Зоей.

Когда он вышел, Зоя стекла по спинке дивана. Закрыла дрожащими руками лицо. Мысли путались, как стеклышки в калейдоскопе.

– Зоя, - голос Гаяне раздался совсем рядом, - у тебя есть фото этого Киена?

– Не знаю, возможно, - она попыталась сфокусировать взгляд, сморгнуть с ресниц непрошенную влагу.

– А его фото с Глебом?

– 3-зачем?

– Зоя, - пальцы старшего инспектора сомкнулись на дрожащем запястье, - у тебя есть хоть что-то, что подтверждало бы вовлеченность Глеба в это дело? Фото?

Зоя покачала головой.

– Переписка?

Она задумалась, но движение все же повторила.

Зачем она спрашивает?

Что происходит?

И как они узнали обо всем?

– Зоя.

Гаяне смотрела... С жалостью?

– Послушай меня. Сим-карта, которой пользовался Киен, куплена на твое имя, квартира, где он жил, куплена на твое имя. Ни с кем, кроме тебя, он, по утверждению Никиты, не общался.

– Гаяне, я не понимаю...

– О, Праматерь, как же можно быть такой дурой?!

Глаза старшего инспектора полыхнули золотом.

– Тебя подставили, - зло процедила Гаяне.
– Глеб. Тебя. Подставил.

Но...

Как?

Он же...

Ее любит.

Ведь любит же?!

Глава 47

Жирный, пахнущий дымом и мусором, голубь удивленно таращился на человека, повисшего на жестяном языке карниза. На одной руке. Вторая держала черный рюкзак.

Птица жила достаточно, чтобы знать - люди с этой стороны окна появляются редко. Чаще они поднимаются в скрипящих клетях, иногда вылетают, чтобы с хрустом удариться о бесплодную твердь асфальта.

Но так.

Так, сосредоточенно, изучая теряющуюся в темноте крышу примыкающей постройки, располагаются на карнизе птицы. Или кошки. Последних голубь не любил.

Странный человек забросил рюкзак на спину. Отпустил руку, чтобы мягко приземлиться на четвереньки. Отряхнуться по-собачьи и исчезнуть.

Минут через десять один из просматривавшихся в темноте комнаты силуэтов застонал. Сел, сдавливая ладонями ухающие промышленными молотами виски. Осмотрел поле битвы с разодранной тушей дивана. Сплюнул красным на усыпанный стеклянной крошкой поп.

– Ушел, падла.

Ухо оборотня уловило дыхание еще двоих.

Живы. Хорошо.

Чужой запах вел к окну. Но чутье подсказывало: караулившие внизу ребята тоже остались с носом.

Киен остановился лишь через десять кварталов.

Нашли. Столько времени город не обращал на него внимания и именно сегодня, когда он передал Глебу меч...

Он оскалился, чувствуя, как внутри поднимается волна. Алая, словно человеческая кровь. И замирает, остановленная коротким именем.

Телефон Зои молчал. Абонент находился где-то, откуда нельзя было сказать привычное: «Привет, как дела?». Поинтересоваться, как прошел день, или пожелать спокойной ночи.

Возможно, спит. Она говорила, что сегодня много работы.

Но он должен убедиться.

Бросив все же сообщение Глебу, Киен поднял руку, останавливая охочего подзаработать частника.

С неописуемым приличными словами удивлением начальник Первого отдела смотрел в нишу, куда недавно собственноручно поместил ключ к своему будущему. Ниша была пуста.

Он расслабил челюсть, лишь почувствовав во рту соленый привкус. Провел пальцами по отозвавшейся болью губе. Слизнул кровь и прижал ладонь к покрытой вязью охранных символов поверхности ниши.