– Вот купец, Никанор Омельянович, жил я у него. Подворье богатое было, ладное, лошадушки все как на подбор: ноги точеные, гривы шелковые, глаза агатовые, - Савелий мечтательно причмокнул.

– А про любовь когда?

– Вот же ж торопыга. Женились они...

– Кони?!

– Тьху на тебя, охальница. Никанор Омельянович женились. А жених они завидный был: достаток, дом полная чаша, уважение в обчестве опять же. Невест ему предлагали чуть ли не дворянских кровей, а он, Никанор Омельянович, значится, по-своему решил. Авдотья Никитишна сирота была, попадья тамошняя ее у себя приветила, жить при церкви позволила. А уж пела девка, что твой соловей. Никанор Омельянович ее на клиросе и приметил. Но распутничать не стал, привел в дом полноправной хозяйкой. Так и прожили они душа в душу почти пятнадцать годков. А как захворала Авдотьюшка, так муж ни есть, ни пить не мог. Лучших дохторов столичных к ней возил, даже немца-эскулапа какого-то выписал.

– А что с ней случилось?
– по привычке уточнила Серафима.

– Думается мне, рак это был, - уверенно кивнул Савелий.
– Да только тогда и слов таких не знали. Сгорела Авдотья Никитишна тонкой свечечкой. А Никанор Омельянович так до смерти вдовым и проходил. Детей поднял, храм поставил преподобной мученицы Евдокии, портрет жены махонький у сердца держал. С ним и похоронили.

Савелий вздохнул, пожевал губами, огладил роскошную бороду и многозначительно закончил:

– Вот это любовь!

– Савели, - Аргит нарушил повисшую паузу, - я не понял много твои слова. Что значить "охальница"?

Домовой мгновенно повернулся к Серафиме.

– Я не смогу это объяснить, - она подняла обе руки, - хотите, звоните Игорю.

Глава 34

Ступня в туристическом ботинке сорок пятого размера бесцеремонно вклинилась между хромированными челюстями лифта. Влад Воронов ввалился в кабину, машинально ткнул в приветливо подсвеченную кнопку нужного этажа и только потом заметил два оценивающих, даже презрительных взгляда. Отшлифованная до неопределяемого возраста брюнетка недовольно скривила слишком пухлые губы, а мелкая собачка, прижатая к скрытому серебристым мехом бедру, противно тявкнула. Лифт устремился вверх.

На десятом этаже женщина фыркнула, на пятнадцатом резко взмахнула рукой, отбрасывая за спину глянцевые пряди, на двадцатом хлопнула по ноге сумочкой. Крокодиловая кожа, поморщившись отметил Влад, пытаясь выкинуть из памяти приветливую улыбку тещи, которая, вот сюрприз, приехала проведать внуков. Неонила Ивановна была ведьмой. В прямом и переносном смыслах этого слова. Первые три года брака она подчеркнуто игнорировала неправильного зятя, разрушившего, как она полагала, жизнь единственной дочери. Злата Воронова не только сменила многообещающую должность в Первом отделе на почетную роль жены и матери, но и за все семь лет замужества ни разу не пожаловалась маме, отняв у той святое право заявить: «Я же тебя предупреждала!».

Но стоило карьере Влада пойти в гору, как лед начал таять. Холодная неприязнь сменилась столь пылкой любовью, что теперь мужчина не знал, куда от нее деваться. Благо жила Неонила Ивановна в ближайшем зарубежье и в силу исключительной бережливости наведывалась нечасто. Вечернее совещание, столь вовремя созванное шефом, дало начальнику Девятого отдела благословенные часы отсрочки. После повышения теща с таким трепетом относилась к работе Влада, что даже не ворчала, когда тот задерживался. Наоборот, лично накрывала поздние ужины и показательно шикала на проворно залезающую на отцовские колени ребятню.

Лифт остановился, принимая в зеркальное нутро молодую пару, направляющуюся судя по выбранному этажу в недавно открывшийся ресторан.

«Давно мы со Златкой никуда не выбирались,» - машинально подумал Влад, глядя на льнущих друг к другу влюбленных. Ботоксная брюнетка демонстративно вертела в пальцах последний айфон, собачка таращила каштановые глаза, похоже, размышляя: не облаять ли ей временных соседей. Кабина плавно затормозила, двери разъехались, демонстрируя знакомую обстановку. Оставив за спиной случайных попутчиков, Влад шагнул в офис.

– Владимир Николаевич, добрый вечер, - приветливо улыбнулась Сильвия, ночной секретарь и первая линия обороны по совместительству.
– Максимилиан ждет вас в третьей переговорной. Константин Константинович просил передать, что задержится на десять минут.

Влад потянул с крупной шеи связанный женой шарф, задумчиво смял в ладони мягкую шерсть.

– А что за ресторан новый над нами? Что там за еда?

– Современная кухня, фьюжн, - мгновенно отозвалась женщина.
– Шеф-повар работал в лучших заведениях Европы. Отзывы пока восторженные.

– Угу, - Влад бросил взгляд на часы.
– Сильвия, не в службу, а в дружбу, забронируй мне столик на... На полдесятого, пожалуй.

– Сколько персон?
– она приподняла идеальной формы бровь.

– Двое.

– Конечно, - бледные пальцы легли на трубку стационарного телефона, - что-нибудь еще?

– Нет, спасибо. Брякнешь мне, как с заказом понятно будет. Мало ли, вдруг занято все.

– Для вас, Владимир Николаевич, свободный столик будет всегда.

Влад довольно хмыкнул, показал секретарю большой палец и, доставая на ходу телефон, пошел к третьей переговорке.