– Я изобрёл чудо авиационной техники. Самолёт вертикального взлёта и посадки.

– Я такое изобретение видел вживую лет тридцать назад в крымских Саках, а ещё раньше, в восьмидесятом, на аэродроме Пристань, на Дальнем Востоке, - ответил я.

– Нет, речь не идёт о реактивных и прожорливых палубных истребителях. Я изобрёл очень интересную, уникальную схему, при которой пропеллер, расположенный перед крылом обдувает его так, что создаёт подъёмную силу достаточную для взлёта самолёта с места.

– И давно ты работаешь над своим изобретением?
– я продолжал играть роль несведущего человека, впервые слышащего и о нём самом, и о его изобретении.

– Почти пять лет.

– Это долгий срок, для того чтобы не разочароваться в нём, - сказал я и безжалостно добавил.
– Знаешь Сергей, недавно ночью меня посетила Муза и в голове моей всплыли замечательные строки:

Под голубыми небесамиВеликолепными коврами,Блестя на солнце, снег лежит;Прозрачный лес один чернеет,И ель сквозь иней зеленеет,И речка подо льдом блестит.

А проснувшись утром, я с глубоким разочарованием вспомнил, что эти слова, без малого два века назад, написал Пушкин.

– Ну зачем ты так?
– как обиженный ребёнок прореагировал он.
– Я ведь серьёзно к этому отношусь. Говорю тебе, такого история авиастроения ещё не видела,

– История видела и не такое. Ты про самолёты под названием "Флайинг панкейк" и "Флайинг флапджек", что нибудь слышал?
– спросил я его.

– Нет.

– В начале сороковых американцы решили создать самолёт, который мог бы взлетать с любого транспортного корабля. Работала над программой компания "Воут", основанная Ченсом Воутом, бывшим главным инженером компании братьев Райт. Наряду с главным конструктором Циммерманом, одним из разработчиков в ней был Сикорский. Сначала они сделали лёгкую версию "летающего блинчика", что-то около тонны весом, с двумя винтовыми бензиновыми движками, по восемьдесят лошадиных сил каждый. Низко-скоростные пропеллеры обдували лепёшкообразный фюзеляж. Самолёт действительно взлетал почти с места и выдавал заданные проектировщиками параметры, - я сделал паузу и налил нам обоим.

– А каков был общий замысел?
– поглощённый моим рассказом, спросил Бунин.

– У них не хватало кораблей эскорта для конвоев. Идея состояла в том, чтобы посадить самолёт на любое плавающее корыто. Таким образом они планировали бороться с подводными лодками адмирала Дёница. К концу сорок пятого конструкторское бюро завершило постройку двух полноценных цельнометаллических самолётов, со взлётной массой в восемь с половиной тонн. В процессе испытаний они развивали скорость семьсот шестьдесят километров в час, на высоте восемь километров. Радиус полёта составлял тысячу семьсот километров, а потолок десять. При этом скороподъёмность достигала пятнадцать метров в секунду. И знаешь, что они сделали с ними? Один порезали, а второй отдали в авиационный музей.

– Почему?
– удивился "изобретатель".

– А потому, что война окончилась и такой самолёт оказался на хрен ни кому не нужен, - ответил я.

– У меня всё равно лучше, чем была "лепёшка" в сороковых и лучше, чем английский "Харриер" был в семидесятых, - не сдавался Сергей.
– Лёгкий ударный скоростной самолёт, с малым расходом топлива. Вот, что я изобрёл.

– Ты упомянул, что винт будет обдувать крыло и он сам взлетит с места. Так?

– Ну да.

А твоё крыло тоже круглое как блин?

Нет, у меня прямое крыло.

Большой площади?

Это будет би-план с размахом метров пятнадцать, а шириной от трёх в средине, до двух на законцовках.

А вес какой ты планируешь получить?

Три тонны пустой и тонн восемь максимальный.

Сколько двигателей?

Два.

Не понимаю. Винт один, а движка два?

Да.

Турбовинтовые двигатели?

Нет, реактивные.

Два реактивных двигателя вращают один винт?

Да.

Это пиздец какой-то, выругался я, - и получил от жены в левый бок локтем.

Ты не понимаешь, потому, что ты не видел макет, - будучи уверенным в своей гениальности ответил Сергей.

Ты всё математические просчитал?
– я попытался зайти с другого направления.

Считать не моя задача. Когда я покажу понимающим людям концепт, то они найдут кому произвести расчёты, - спокойно парировал он мой очередной заход.

Но ты хоть формулу подъёмной силы помнишь?
– я уже понимал, что мой собеседник неадекватен, но на всякий случай решил дать ему ещё один шанс, потому как идиотом мог оказаться я.

Сейчас что-то будет, - в полголоса прокомментировала, моя жена внимательно слушая наш разговор. Не забывая до этого времени о бокале вина и своей тарелке, она сделала паузу и слегка напряглась. Во всяком случае, мне так показалось.

– Нет, - честно ответил он.

Если бы женщина, на которой я женат тридцать шесть лет не была дочь "Заслуженного лётчика СССР", бывшего командира Сакского полка самолётов-разведчиков, и если бы человек, с которым она живёт и мучается все эти годы, не пролетал с семьдесят восьмого по две тысячи девятый, то возможно она бы не прореагировала вовсе. Но она прыснула тихим смехом и осторожно положила вилку в тарелку. Наш с Сергеем разговор становился всё более увлекательным и продолжать ужинать она больше не могла.