Он так устал, он так...

Опустошён.

Победа на вкус оказалась как куча бумаг, куча заключённых и куча пустых похвал.

– Я буду рад, когда смогу вновь просто ловить мелкую шваль на улицах,- проговорил Баэльт, рыская взглядом по уютному залу. Ему нужно было что- то, за что можно зацепиться взглядом. Иначе он упадёт прямо тут.- Меня устраивали те времена, когда уродов всех видом было полно.

– Скажешь об этом своего другу- нидрингу,- фыркнул Ирвин.- Пока я ему объяснял, где мы собираемся, он умудрился четырежды оскорбить меня! И это прежде, чем начал говорить!

Баэльт уныло угукнул и начал подниматься по лестнице. Со второго этажа звучал гул голосов.

– Да, узнаю Мурмина. Он опоздает, да?

– Эрнест отправил его и ещё пару десятков стражников брать начальника порта и гильдмастера торговцев сукном. Я слышал от Мелински, что через них шла почти вся контрабанда.

– А что с Малькорном?

– Его ищут. Но...- Робартон развёл руками.- Нету.

– Нету,- глупо повторил Баэльт.- Проклятье.

– Ничего, найдётся. В остальном пока у нас всё отлично.

Похоже, лучше и быть не может. Жизнь налаживается. У Веспрема. У Робартона. У Эрнеста. У всех.

Но почему- то не у Баэльта. Точнее, он не чувствовал себя счастливым.

И полуфэйне хотелось бы знать ответ - почему? За что?

– Почему нам нужно подниматься на второй этаж?- глухо спросил он, уже ступая на последнюю ступеньку.- Внизу полно свободных столов, можно сесть за любой.

– Ну, у нас много народу,- с ухмылкой почесал щёку Робартон.

Действительно, народу было много.

Даже слишком.

Второй этаж был забит людьми. Знакомые лица и не очень, шумные и весёлые, большинство - с кубками в руках. Усталые, заросшие и громкие беседы.

– Какого демона, Робартон?!- прошипел Баэльт, разворачиваясь к рыжебородому юстициару. Его апатия испарилась, оставив лишь злость и разочарование.- Я думал, тут будет пара человек!

– Ну, ты ж сказал - позвать наших,- с улыбкой проговорил Ирвин, становясь поперёк лестницы.- Торговое Отделение здесь. И кое- кто из твоих старых друзей. Что- то вроде праздника в тою честь. Ты заслужил.

– Зачем?!- Баэльт предпринял попытку просочиться мимо Ирвина, но тот отпихнул его.

– Мы с моей будущей женой подумали и решили, что тебя нужно оживить.

Баэльт несколько мгновений переваривал услышанное, не двигаясь и глядя то на миниатюрненькую девушку, то на Робартона.

– Вы...

– Собираемся,- проговорила Мэл, улыбаясь.- Вам нужно расслабиться, господин Эриэрн. Повеселиться в компании, выпить.

Баэльт вздохнул, пытаясь успокоиться. Сердце юстициара часто билось, ему хотелось оттолкнуть Робартона и убежать прочь отсюда. Внезапно стены "Гостеприимства" стали казаться изящной, болезненно изощрённой ловушкой.

И ему хотелось на просторы тесных улиц. Хотелось вдохнуть полной грудью чистейший воздух, отдающий дымом, рыбой и ещё боги знают чем.

– Давай,- Робартон с улыбкой кивнул в сторону толпы. Он когда- нибудь прекращает улыбаться своим ехидным оскалом?!- Ты всё равно этого не избежишь.

Баэльт опустил взгляд, чувствуя, как сердце беспокойно колотится. Как будто предчувствуя что- то плохое.

Они не заставят его сделать это! Они не заставят его сесть говорить с ними всеми, смеяться и пить, если он сам того не захочет!

Но он хотел.

Где- то очень- очень в глубине души. Но недостаточно глубоко, чтобы плюнуть на всё и уйти.

– Эй- эй!- здоровенный усатый мужчина со шрамом через всё лицо размашисто пожал руку опешившему Баэльту.- Посмотрите на героя дня! Парни, Мрачноглаз здесь!- рявкнул он в толпу.

– Мрачногла- аз!- дружно рявкнула толпа, заставив Баэльта испуганно сморщиться.

– Демоны раздери, дружище, ты крут!- мужчина хлопнул Баэльта по плечу, а через миг его места занял Леонард.

– Проклятье,- его обычно равнодушное лицо расколола слабая улыбка.- Кто бы мог подумать, а. Я демонски рад, Баэльт.

– Я тоже,- не особо убеждённо пробурчал Баэльт, пожимая руку Леонарда в ответ.- Все эти люди. Столько их.

– А ты чего хотел? Каждый юстициар, желающий почтить тебя, пришёл сегодня сюда.

– Как- то многовато их тут...- плечи Баэльта поникли. Действительно. Почему их так много?

Это одновременно радовало и злило его.

А он ненавидел такие противоречия. Безмозглый Робартон, безмозглая новенькая!