– Какой упорный, – проговорил Сапфир.

– Просто застеснялся, – подмигнул Санктуарий.

Рицка коротко послал обоих крылатых, а затем иносказательно повторил вопрос. Ответил император:

– Это тема для следующей встречи принсипата. Я же услышал всё, чего хотел, и буду следить за этим делом. Уайт, оставляю решение вопроса на тебя, сынок. До встречи на поверхности, господа принцы.

Император ушёл, исчезнув в густой тьме коридора, ведущего к Сердцу Цитадели.

Коридор к Точке Соглашения манил прохладой.

Перевёртыши вышли из подземелья первыми. Крылатые никогда не бьют в спину. Друг у друга на глазах.

– Ли, – почти тут же тихо обратился Адмор к Лифорду, – будешь забирать Чайну Циан?

– Ещё не знаю, – уклончиво ответил Ли. – Я подумаю над этим.

– Насколько я помню, Си приняли эту девушку в свой клан, – проговорил Хант. – Насовсем.

Некоторые из крылатых принцев сумели догнать перевёртышей в галерее, где ждали наследники.

Сапфир ворчал:

– Вот зачем было называть эпоху Террором Сапфира, когда Хисуи Соно дебютирует через два-три года, а я ещё не выжал от вас реального разрешения на введение новой банковской системы? Разве я тут что-то вообще решаю? Не чувствую, ребят.

– Он всё о том же, – хором протянули Росслей и Санктуарий.

В галерею вошли люди, фиты, и остальные крылатые.

– Рэйн, так жарко! – обратилась к принцу дождя одна из двух фитских принцесс, главком космофлота, Красная Кэс. – Эта местная звезда меня будто придавливает.

– Солнечную активность я не регулирую, – развёл руками Рэйн Росслей.

– Да брось заливать. Пригони какой-нибудь циклон и все дела.

– В принципе можно. Только без дождя.

– А душно будет, – возразил Сапфир. – Игрейна помрёт.

– Он точно пьян, – вздохнула человеческая принцесса, Игрейна Пятая, и прошла было мимо, но остановилась и обернулась к Рэйну: – А почему без дождя? – это были первые её слова, обращённые непосредственно к Рэйну с самой зимы. Во время зимнего восстания, будучи очень не в себе, Росслей сожрал нескольких сыновей человеческой принцессы. Это были полукровки, драконы, и ситуация была сложная. Принцу дождя Игрейна отрубила голову собственноручно, при всех, но он вернулся к жизни к величайшему негодованию несчастной матери. До сих пор она не пыталась разговаривать с врагом.

– Мелисса не любит дождь, – опустив голову, ответил Рэйн, – в светлое время суток.

– Так увезите её куда-нибудь.

– Прискорбно отличная идея, – вмешался Уайт-принц, – монаршая семья так же изнемогает от жары. Одно дело выдерживать её в календарное время, после девятнадцатого среднего, но ещё и сейчас… тяжеловато. Мы не хотим лишаться леди Мелиссы, однако…

– Хорошо, – отреагировал Лайт. – Куда-нибудь её спрячем.

– Не надо прятать, – сразу же напрягся Росслей.

Рашингава хотел было оставить их всех с их препирательствами, и отправиться прочь, но ему тут же пришло в голову, что, вероятно, от жары так же плохо и некоторым детям из проекта полнокровных.

В процессе выслушивания чужого бреда, Рашингава поймал на себе излишне внимательный взгляд Классика. Древнейший из древнейших перевёртышей будто что-то прикидывал, но тут же отвёл глаза в сторону. Продолжая спокойно разглядывать союзника, Рашингава заметил как будто бы беспричинно расширившиеся зрачки.

Классик всегда и везде был знаменит. Выдающимся умом, вкусом, собственной школой фехтования, авторитетом среди других перевёртышей и нежеланием признавать свой садизм. Это, без сомнения, лидер среди лидеров. И вот это сочетание не слишком радует. Сапфир так же хорошо знает Классика. Знает, что можно сделать положение его, Рицки Рашингавы, шатким в союзе перевёртышей и тем ослабить Чёрный Блок. Для этого нужно всего лишь сказать имя особенной для Рицки девушки в присутствии садиста, ищущего уязвимые места, как врагов, так и союзников. Потому что это нужный ход.

Древнейший среди перевёртышей ощутил что-то новое во взгляде Рашингавы и поднял глаза. Немного наклонил голову. Рашингава зашагал мимо. Классик не пошёл следом, но в одном из залов наверху нашёл Рицку через восьмую свечи. В таких огромных помещениях можно разговаривать тихо и оставаться не услышанными.

Он молчал. Стоял, смотрел и ждал, когда Рицка заговорит первым. Пришлось:

– Как думаешь, как он использует Циннию Марию?

– Кто, Левенхэм?

Услышав это имя, Рицка показался сам себе падающим в темноту без ориентиров. Воображение тут же нарисовало ужасную картину. Ту самую картину, от которой у Классика, должно быть, в галерее внизу, от удовольствия и возбуждения расширились зрачки. Ожидая здесь старшего союзника, Рашингава думал о том, что срочно усилит присутствие своих ребят по периметру вокруг дома Левенхэма. Но когда Сапфир хвастал тем, что знает имя девушки, думая, что после этого Классик начнёт её поиск, последний уже, скорее всего, перебирал в уме варианты бесшумной нейтрализации Луны и остальной прислуги вокруг Циннии Марии. Сапфир опередил ожидания Рицки, а Классик уже обошёл ясновидящего.

– Я имел в виду Сапфира.

– Да, ты прав, это важнее, – Классик перевёл взгляд на кисть левой руки Рашингавы. Потёр пальцами своё запястье. Подумал. – Я не трону её. Не из альтруизма. Из-за Сапфира. Но не из-за того, что хочу ему что-то доказать. Делая что-то или не делая что-то, я всё равно всегда играю ему на руку, если только не пытаюсь его убить. Что утомительно, признаться. А вот Луна… красавица. Отдашь мне её? Я выделю деньги на этот контракт, какую бы цену ты не назначил.

– Ты будешь первым, кто получит её. Однако, до возраста фертильности ей ещё порядком лет.