Вечером, за ужином, Альбер присматривался к командирам отрядов. Братья Хименос с нечесаными бородами трещали о налёте на заставу военных. Рохас, статный и подтянутый с замашками армейского сержанта - Альбер слышал, он служил офицером связи - смотрел на Альбера исподлобья, поджав губы. Такой взгляд обычно означал неприязнь. Видимо, Рохас был из тех людей, кто впечатлительно реагировал на слухи, которые ходили о Альбере Лонарди. Таких людей, как и возмущающих их слухов накопилось немало.

Двое других командиров были мелкими бандитами. Рассказывали за столом о планах ограблений и просчитывали выгоду.

Ещё двое отмалчивались. А значит, на первый взгляд не определить идейные они, тупоголовые или ушлые.

Альбер предпочел бы иметь дело с идейными. Еще лучше для его замысла подошли бы фанатики.

Когда за столом вскользь упомянули, что Годо, мужчина с торчащими ушами и серым лицом, недавно напал на секретную тюрьму в Доме Офицеров, Альбер заинтересовался.

Для фанатика Годо выглядел слишком вялым, но факт, что он не только провернул операцию по освобождению заключённых, но и втянул в эту сомнительную авантюру других, говорил о его изобретательности и уме. Собразительность, ум и любовь к риску? Хорошо бы было узнать, что Годо толкнуло на этот поступок.

Наблюдая, как Годо мелко режет мясо и пьет маленькими глотками самогон, Альбер решил, что скорей всего, им двигало отчаяние. Годо либо мстил за кого-то, либо спасал кого-то.

– Нет, - громко засмеялась Миа и взмахнула рукой.
– Если я выпью еще хоть глоток, я упаду на землю и не смогу подняться.

Лишь трое из командиров посмеялись над ее шуткой. Шире всех улыбнулся Нандо. Он поцеловал Миа руку и познакомил ее со своими женами. Старше на вид было около двадцати, младшей, худенькой и круглолицей, тринадцать - пятнадцать. С обоими Нандо обвенчался в церкви.

– Как можно обвенчаться с одной, не разведясь с другой?
– икнула Миа.

– Давным-давно на этой земле жил мудрый народ инков, - Нандо усадил младшую из девушек себе на колени. На ее правом запястье болтались ленты-браслеты от сглаза.

– Инки это племя с узелковым письмом?
– Миа хотела закинуть ногу на ногу, но не справилась.

– Богатые и знатные люди инков всегда брали несколько жен. Это было одновременно знаком уважения, восхищения, покровительства и защиты.

– Обвенчались вы тоже по традиции инков?
– Миа указала пальцем на Нандо.

– Пойдем, я уложу тебя спать, - Альбер подхватил ее за локти и поднял из-за стола.

– Спокойной ночи, - Нандо наклонил голову.

Им выделили палатку ядовито-салатового цвета. Некогда полукруглые каркасы перекосились и ощетинились углами, внутри едва хватало места для двоих.

– Тебе не кажется, что одна из его жен слишком молода для замужества?
– пробормотала Миа.

– Все может быть, - пожал плечами Альбер.

– Они тут все слишком молоды, - Миа уселась на спальник и достала фотоаппарат.
– Как школьники в лагере скаутов. Хочешь посмотреть?

Она протянула ему камеру. С маленького дисплея улыбались четыре девушки. Они позировали с автоматами на берегу реки. Все в трусах и лифчиках. Толстую ляжку одной из девушек покрывали красные пятна. Альбер на собственном опыте знал, такие следы остаются от укусов песчаных мух.

Миа назвала каждую девушку по имени, коротко пересказала их истории. Одна бежала от сутенера, другая от нищеты, третья от распускавшего руки отца, про четвертую Альберт не слушал.

– У Годо, ты его сегодня видел за ужином, в отряде есть американка, - Миа показала новый снимок.
– Девочка из хорошей семьи, с образованием, обостренным чувством справедливости и радикальными убеждениями. Что-то вроде Тани Неймар. Надеюсь, завтра мне удастся с ней поговорить.

У Альбера всегда была хорошая память на лица, труднее он запоминал имена. Лия? Лаура? Луиза?

– Бедняга, интересно, эти увечья она получила в бою?

Судя по огрызку плоти, что остался от уха Луизы-Лауры-Лии, его отрезали острым ножом. Альберт не стал озвучивать свои мысли. Если девчонка захочет, сама расскажет Миа о себе.