– Они другие.

– Другие? А… – Агата внимательно посмотрела на Волка, приблизившись к нему еще поближе, и хищник лишь что-то забубнил в ответ. – А кто не другой?

– Н…Ну…

– Я ее знаю?

– М…

– Волк, отвечай.

– С чего ты решила, что это она?

– Да, конечно. – прыснула Агата. – Это какой-нибудь олень, способный быть человеком и с которым ты в приятельских отношениях. А может это какая-нибудь коза? – Красная шапочка вздернула нос к верху. – Вот иди и сторожи тогда эту козу!

– Ам… – Волк проводил девушку взглядом. Агата недовольно вернулась к кровати и уселась на краю, скрестив руки на груди. – Агата? Ты…

– Что я? Я сказала, иди к козе!

– Я люблю волчиц.

– А? – девушка взбесилась такой беспардонности. – Так у тебя все это время была волчица?!

– Нет! – Агата пропустила это мимо ушей, и завернувшись в одеяло, спряталась от оправдывающихся речей волка. – Я не… Агата! У меня нет… Нет не то.

– Я тебя не слушаю.

– Вылезай из под одеяла! – хищник притронулся к конвертику с ценным подарком.

– Нет!

– Да.

– Пусти меня! Щекотно…

– Вылезай. – пытался распутать Волк Агату, а та лишь извивалась в его руках, не давая себя схватить.

– Иди к своей волчице.

– Хм. Я уже с ней.

– С ней? – в момент стихнув и откинув одеяло, Красная шапочка подозрительно посмотрела на хищника. Усевшись поудобнее, девушка спросила. – Но я не вижу здесь еще волков?

– Ты с ней знакома. У нее холодные руки.

– Руки? Наверное, чтобы гладить тебя?

– У нее красивые темные глаза…

– Чтобы смотреть на тебя? – медленно приблизилась волчица к волку.

– У нее… – договорить ему не дали. Она как-то резко прильнула к нему, а затем поцеловала, да робко и как-то дразняще в самый уголок губ, словно призывая его к чему-то. А он… Быстро откликнулся, словно только этого и ждал.

– Волк! Волк… – кричала девчонка, утопая в его объятиях под градом поцелуев. – Подожди. Волк, ты тяжелый.

– А ты вкусная.

– Ты меня съесть решил? – хищник не ответил, прижав ее крепко к себе. Неужели это все происходит на самом деле? Теперь она будет всегда с ним. Ведь так? Она лишь тихо погладила его, и поместив его тяжелую голову в своих холодных ладонях, спросила. – Волк?

– М?

– Так что ты делал со мной в лесу?

– А?

– Говори. – хищник покраснел, а Агата решила во что бы то ни стало добиться правды. – Иначе я тебя… я тебя защекочу!

– Ауч…

– В чем дело? – испугалась девушка, увидев, как Волк скрючился по полам, ухватившись за живот.

– Больно.

– Больно? А ну… Что там?

– Агата!

– Почему у тебя живот весь синий?! Это сделали охотники?

– Да. – не признаваться же ведь, что это было случайное дерево, тем более когда тебя вновь погладили.

– Идем.

– Куда?

– Я буду тебя лечить.

– Меня?

– Да. Я – маленькая лесная ведьма. Ты не знал?

– Хм. Нет.

– Я тоже. – они перешли на кухню, где девица уверенными движениями принялась за какие-то венички трав. – И о тебе я тоже знаю очень мало. Ты мне расскажешь о себе?

– Тебе это и вправду интересно?

– Ты же мой Волк. Интересно.

– Что ты сказала? Агата, может ты просто посидишь со мной? Или погладишь, а может… – она его вновь поцеловала, привстав на цыпочках, и грозный хищник, опьянев от счастья, приподнял ее над полом, вновь пытаясь поцеловать.

– А теперь сядь, Волк. – грозно приказала волчица. Садиться ему совсем не хотелось, но он послушался.

Витиеватые петли скрипнули, раскрывая деревянную тяжелую дверь. Хозяйка замерла от удивления, но гостью это не смутило, и она уверенно прошла вперед.

– Матушка! – удивление Хильды было искренне, ведь на пороге собственного дома она обнаружила не Агату, не Вильгельма, а свою родственницу.

– Как видишь. Где Ганс? Еще не помер? Если нет, ему повезло.

– Ты… Ты же пришла не ради него? – хозяйка дома медленно закрыла дверь. Беда не приходит одна, и ее сердце чуяло это.

– Верно, – старушка, пригладив волосы, сняла с себя накидку. – Ты знала. Этот день настанет, так что не плачь.

– Не плакать? Я чуть не потеряла мужа, а теперь теряю дочь. – мать Агаты закусила губу. – Почему? Почему из всех детей ты выбрала именно ее?

Хозяйка дома, пошатываясь прошла в глубь кухни. Как же она надеялась, что, когда поднимет глаза, лесная ведьма исчезнет, оказавшись страшным приведением, однако старуха никуда не исчезла. Лишь продолжила говорить о Красной шапочке, уверяя мать в надобности разлуки с дочерью.