Эта девушка. Все в этой девушке заставляло его хотеть, жаждать, стремиться изменить свою жизнь, начать жизнь сначала, начать, наконец, жить, после целого десятилетия тупых механических телодвижений. Он хотел найти работу получше, чтобы заботиться о ней. Он хотел перестать драться, потому что она это не одобряла. Он хотел заработать столько денег, чтобы лазером свести со своей руки все подсчитывающие знаки. Он хотел своего рода гарантии, что она никогда, никогда больше от него не уйдет. И он хотел этого сейчас же. Вчера. Десять лет назад, и каждый день с тех пор.

Медленно поднявшись, чтобы тело привыкло к вертикальному положению, он не спеша прошел по коридору в ванную, а затем отправился в общую комнату.

Она стояла у плиты спиной к нему, босиком, с собранными в хвост волосами. Непередаваемый запах жареной курицы наполнял весь дом волшебством. Губы Холдена тронула улыбка. Скрестив руки на груди, он прислонился к стене и уставился на нее.

— И это только мысль о тебе — всего лишь мысль о тебе, любовь моя, — пропела она, подцепив вилкой поджаристую ножку, чтобы перетащить ее на накрытую бумажным полотенцем тарелку.

Когда она наклонилась вперед, чтобы выключить плиту, на нее брызнуло оставшееся в сковороде масло и обожгло ей запястье.

— Оу! — взвизгнула она. — Черт!

От внезапного выброса адреналина, Холден двумя шагами пересек кухню. Он включил кран и, схватив Гризельду за руку, подставил ее запястье под струю холодной воды. Держа руку под водой, он поморщился, глядя на постепенно проявляющееся на ее белой коже красное пятно. Когда он поднял глаза, она смотрела на него с удивлением и любопытством.

— Это всего лишь небольшой ожог.

Он пожал плечами, по-прежнему удерживая ее руку и глядя на обожженное место.

— Ты спал, — произнесла она.

— Ты пела.

— Слишком громко?

— Нет.

— Ты помнишь эту песню?

— Помню.

Он скользнул ладонью вниз по руке и обхватил ее запястье.

— Плита все еще включена, — сказала она.

Не выпуская запястья, он шагнул к ней, потянулся свободной рукой ей за спину и выключил конфорку.

— Я приготовила жареную курицу, — тихо вымолвила она, и ее щеки вспыхнули.

— Я это чувствую.

— Тебе нравится жареная курица. Я имею в виду… ты сто раз говорил мне об этом, когда мы были…

— Я по-прежнему ее люблю.

Какое-то время они оба молчали, и Холден знал, что должен отпустить ее руку и отойти от нее, но не мог. Она поранилась, стараясь сделать для него что-то приятное, и это просто разрывало ему сердце.

«Еще всего одно мгновение, — пообещал он себе. — Еще пару секунд ее подержу и потом отойду».

— Извини, что я пела, — прошептала она, не двигаясь с места, ее дыхание коснулось его шеи.

Он повернул голову и посмотрел ей в лицо, большой палец скользнул в ее ладонь, глаза впились в ее глаза, ища пощады.

— Мне понравилось, — пробормотал он.

Она шагнула вперед, одолев расстояние между ними, и когда она взглянула на него, ее губы приоткрылись, а груди слегка коснулись его через футболку.

— Холден, я…

Казалось, что каждый ее вздох все ближе притягивал его к ней, будто она дышала им, а не воздухом. Он наклонился вперед, к ней, потянувшись свободной рукой к ее руке.

— Г-гри…

Ее затуманенные темно-синие глаза метнулись к его губам, задержались там, затем скользнули вверх по лицу и впились в его глаза.

Его самообладание полетело к чертям.

В конце концов, он всего лишь человек.

Глава 19

Наклонив голову, он коснулся губами ее губ, скользнув пальцами сквозь ее пальцы, соединяя, сплетая их руки. Вынув руку из воды, она обхватила его за шею и зарылась мокрыми пальцами ему в волосы. Свободной рукой он обхватил ее за талию, прижал к своей груди и провёл языком меж ее губ. Гризельда раскрыла их ему навстречу и, коснувшись своим языком его языка, проглотила его стон, когда, стиснув ее пальцы, он прижал ее своим телом к кухонной стойке.

Выпустив ее руку, он поднял ее на столешницу рядом с раковиной и, быстро потянувшись ей за спину, выключил воду. Она развела колени в стороны, привлекая его к себе, его руки легли ей на бедра, пальцы настойчиво мяли ее кожу через плотную ткань джинсов. Обхватив его за шею, она сцепила пальцы и скользнла своим языком к бархатистому теплу его языка.

Он резко притянул ее к краю столешницы, вплотную прижавшись своей твердостью к низу ее живота. Приподняв ноги, она скрестила щиколотки у него за спиной, и тихо застонала, когда он стал посасывать ей язык.