– Посмотрите… – восторженно вздыхал я. – Ангел…

С выцветшей афиши на меня смотрело странное неземное существо. Оно было одето в костюм, который делил его тело на две половинки. Одной из них была девушка в легком голубом платье, а вторая половина была мужская, в строгом черном фраке. Афиша была наклеена на столб не очень аккуратно, и заломы образовывали за спиной существа два больших крыла.

– Уроды, – фыркал Авраам, хрустя свежей ароматной булочкой. – Посмотрите на эту… со сросшимися ногами, и этих карликов.

– Ты ничего не понимаешь! – возмущался я. – Это русалка, самая настоящая. А это гномы. А тот человек с бородой – оборотень. Но он хороший оборотень. Он умеет повелевать животными и разговаривать с ними.

– Опять ты со своими сказками, – смеялся надо мной Авраам.

– Расскажи вот про этого, – просил меня Йоська, тыча пальцем в человека в чалме и с горящей по обеим концам палкой.

– Это повелитель огня, – говорил я. – А рядом с ним его жена. Прекрасная и смелая повелительница воздуха. Видишь, как она летает на качелях? А вон там великан. Он самый сильный на свете. Великан влюблен в женщину-змею, но она любит одного из близнецов.

Это не было моими фантазиями. Я действительно видел на облезлой афише сказочных существ, и мне было удивительно, что другие видят на ней уродов.

И вот однажды мама достала из шкафа свое любимое зеленое платье, погладила мой костюм, в котором я ходил по выходным в синагогу, повязала мне на шею галстук-бабочку, и мы пошли в цирк.

Позже я узнал, что она ради этого продала свою шубку, которую когда-то купил ей папа. Мама… знаете, она была единственным взрослым человеком, который верил в мои сказки. Остальные считали меня несколько странным, а мама… Она всегда считала меня особенным. Не похожим на других.

Так вот… мы вышли из дома и отправились на представление в цирк…

========== Глава 3 ==========

Цирк… Я впервые попал в настоящий сказочный мир. Тут все дышало чудесами. Они витали в воздухе, приправленные кисловатым запахом опилок. Этот призрачный полумрак, освещенный лишь несколькими прожекторами, направленными на арену, завораживал. Звуки настраивающегося оркестра были волшебными.

Я сидел возле мамы и не сводил глаз с желтого круга арены. Там суетились работники манежа, проверяя прочность трапеций и канатов. Они равняли опилки на сцене граблями, убирая в мешки на поясах свалянные комочки. Возле тяжелой красной кулисы стоял серьезный пан с длинными песочными усами и с деловым видом проверял ведра с песком и любовно протирал железный гидрант.

Зрители заполнили небольшой зал. Свет погас, и воцарилась напряженная тишина. Казалось, что в этой тишине все вокруг слышат, как в моей груди восторженно бьется сердце. Я так крепко сжал мамину руку, что она испуганно вздрогнула и погладила мою голову другой рукой.

Прожектор вспыхнул и осветил оркестр, располагавшийся на небольшом балконе. Седой и немного горбатый дирижер постучал по пюпитру палочкой и взмахнул руками. Грянул громкий туш, и второй прожектор выхватил на манеже мужчину в блестящем смокинге и цилиндре. На его лице выделялись изогнутые черные усики, а в руке устроилась элегантная тонкая тросточка. Он, как и дирижер, взмахнул руками, и оркестр смолк.

– Достопочтенная публика! Пани и панове! Рад приветствовать всех сегодняшним вечером! – зал радостно захлопал. – Также рад представиться уважаемым гостям. Я пан Милош – хозяин этого цирка, и именно я буду сегодня шпрехшталмейстером, – снова раздались громкие аплодисменты, и мужчина, приподняв шляпу, галантно поклонился публике. – Сегодня вы увидите грандиозное представление! Но не только номера удивительны и неповторимы. Сами артисты тоже не совсем обычные люди!