Родители шумно поприветствовали гостей, решили, что на пороге знакомиться не будут, и пригласили за стол. Миша встал и представил родителей:

– Познакомьтесь, отец, Бато Батоевич, и мама, Дыжид Бадмаевна.

– Очень приятно, Юрий Будаевич и Эмма Сергеевна, – представились хозяева.

Родители Миши выглядели усталыми, конечно, их утомила дорога, да еще шел дождь, погода тоже влияла. Им было немногим за пятьдесят, постарше родителей Риммы лет на десять-двенадцать. Отец Миши был компанейским человеком, сразу поддержал разговор, и мужчины быстро нашли общий язык, особенно после стопочки-другой. Но мама Миши произвела совсем другое впечатление. Она сидела с кислым лицом, почти ничего не ела, не пила и все время одергивала мужа. Эмма, мама Риммы, никак не могла найти к ней подход. Какую бы тему разговора она не начинала, та только или хмыкала, или давала односложные ответы: «Да, нет». Молодежь тоже предпочитала помалкивать, лишь с интересом прислушиваясь к разговору родителей. Мама невольно замолчала, мужчины тоже почему-то притихли, вдруг в наступившей тишине Дыжид Бадмаевна громко произнесла:

– Пора бы и о главном поговорить.

– Да, да, – как-то смущенно начал отец Риммы, – мы немного ото…

– Давайте решать, когда будем справлять, – грубо перебила его сватья, – Михаил хочет до Сагаалгана сыграть свадьбу, я не против. Но сначала надо ставить хадак, день хороший выбрать. В дацан надо съездить, узнать.

При слове дацан Юрий и Эмма переглянулись, они никогда не ходили туда, не верили в бога, поскольку в школе, да и в институте им всегда говорили, что бога нет, что это все людские предрассудки. Поэтому Юра неуверенно сказал:

– А может, без дацана обойдемся, все-таки мы советские люди, коммунисты, как-то не то, наверно, по дацанам ходить.

– Вы хотите разрушить счастье молодых, поженив их в неугодный богу день? – гневно вопрошала женщина, – нет, без ламы никак нельзя, я сама поеду и все выясню.

«Уф, хорошо, – про себя подумали родители Риммы, – хоть им не надо ехать туда. Вдруг знакомые увидят, позора не оберешься».

Тут гости засобирались, вернее гостья, которая категорично заявила, что пора и честь знать, да и устали с дороги, кинула на мужа многозначительный взгляд, и тот нехотя поднялся из-за стола.

Юрий заикнулся было:

– А может, у нас переночуете, места всем хватит…

– Об этом и речи не может быть, – отрезала Дыжид Бадмаевна, – еще даже сватами не стали и уже ночевать будем? Нет, нам есть где переночевать.

Муж и сын молча начали собираться, сразу было понятно, кто верховодит в семье. Она помыкала своими мужчинами, как хотела. Римме почему-то стало неприятно при всем этом, в сердце появилась какая-то тревога.

Когда за ними закрылась дверь, все облегченно перевели дух:

– Ну Римма, скажу тебе, не повезло со свекровкой, – грустно улыбнулась мама, – диктатор еще тот.

– Да, Рим, может, ну его, это замужество. Неужели тебе плохо живется дома, с нами? Посмотри, это же настоящая мегера, Медуза Горгона.

От волнения отец встал и начал мерить шагами комнату.

– Не беспокойтесь вы так, я найду с нею общий язык, я же ведь еще тооот парламентер. Вот увидите, мы обязательно подружимся. И потом, у меня есть Миша, он обязательно защитит меня. Я буду счастливой, слышите, буду самой счастливой.

Римма вскочила, взяла за руки родителей и начала кружиться с ними в вальсе. Видя, как радуется дочь, они решили больше ничего не говорить, но тревога за Римму поселилась в их сердцах.

…Тут закряхтел Юрок, Римма быстро подошла к малышу, убаюкала его, и когда сынишка заснул, вышла на улицу и позвала Аню присматривать за братиком.

Римма шла за телятами, а мысли так и текли в голове.

…Шумно и весело отгуляли свадьбу, гостей было много, подарков и того больше, деревенские, в основном, дарили живность: телят, овец, поросят, горожане больше деньгами. Родители вроде поладили, сидели вместе за столом и мирно беседовали. А Миша и Римма веселились вовсю, это был их день, самый счастливый день в жизни.

После свадьбы Михаил переехал к родителям Риммы, так как оба решили закрыть летнюю сессию, перевестись на заочное и уехать в деревню, тем более, их ждал огромный добротный дом, который построили единственному сыну родители. Мать Миши на следующий день после свадьбы сказала:

– Кто за вашей скотиной смотреть будет? Мы уже немолодые, да и колхозных овец хватает, не находишься за ними. А вам надо свое хозяйство поднимать, что ж по чужим углам мыкаться, когда у самого такой дом в деревне, – с этими словами свекровь выразительно посмотрела на Римму и Мишу.

Как решили, так и сделали, летом переехали в деревню. Бедная Римма и не представляла, что ее ждет. Конечно, она знала, что в деревне работы много, но не думала, что ее так много – непочатый край. Как только они переехали, родители мужа перегнали им коров, овец, поросят, кур. Римме столько слез пришлось пролить, прежде чем она, избалованная городская девушка, научилась всему: доить корову, сепарировать молоко, варить творог, домашний сыр, варить корм чушкам, собирать яйца, опасаясь вздорного петуха, который так и норовил клюнуть хозяйку. Он, видно, чувствовал, что она его боится, поэтому нападал при каждом удобном случае.