– Заткните рот этому болтуну, пусть Гостомысл договорить, - вскричала толпа.

Вадима опять стащили с телеги. Гостомысл продолжил:

– Да, наместник короля обложит данью, но зато будет охранять наши рубежи. Огнеслав и его хозяева финны больше не будут грабить наш народ, больше не будет свары с чудью, мери и муромом. Выбирайте, свой путь, крепкая власть объединит народы, вы станете сильными.

Гостомысл закашлялся, его увели. Утром весть о его смерти уже летела по городищу.

Вадим храбрый стал обходить своих сторонников, чтобы захватить власть, но ему резонно отвечали:

– Охолонь, еще тело Гостомысла не остыло. Надо похоронить

его ....

Едва похоронили старейшину, как поползли слухи, что Драговит с дружиной стоит лагерем близ городища.

Вадим собрал толпу и стал торопить народ.

Братья славяне, надо избирать своего старейшину, медлить нельзя, Драговит уже близко. Если мы этого не сделаем, то королевский наместник закует нас в кандалы, из которых нам не выбраться. Толпа колебалась, а Вадим все больше стращал народ.

– Придет король, станет головы рубить.

– С Драговитом дружина, он-то поснимает головы скорее короля. Послушаем, что скажет наместник короля.

***

Городище встречал пришельцев настороженно. Во главе дружины ехал Рюрик, чуть позади, Драговит, Трувор и Синеус. Вооруженная дружина в доспехах и при оружии произвела впечатление на население городища.

– Первым едет, наверное, князь!?

– Хороша дружина, крепкие молодцы, видно сразу удальцы.

– Кони, кони то какие!?

Вид дружины охладил горячие головы, и только Вадим храбрый пытался поднять сторонников на восстание, но не нашел отклика.

Толпа все прибывала к замку Гостомысла. Рюрик взошел на крыльцо, поднял руку.

– Я князь Рюрик, сын короля Готлиба. Прибыл к вам по просьбе старейшины Гостомысла. Теперь я ваша власть. Я приветствую народ и прошу принять меня, как единственного вашего правителя.

Рюрик снял шлем и поклонился. Народ ответил сдержанным гулом, но ответил небольшим поклоном.

– Первым моим помощником будет Драговит, его приказы исполнять как мои. Он ваш и потому вы скорее поймете его и меня. Моя власть будет крепка, неповиновения не потерплю. Меч мой тяжел, рука крепкая.

Продолжить свою речь Рюрик не смог. Из толпы вышел Вадим и обратился к нему:

– Ты пришел на нашу землю, взошел на первую ступеньку крыльца власти, а уже стращаешь народ. Ты пришел не сам, а принес власть короля. Ему будем дань платить. Мы свободный народ, ни перед кем и никогда не гнули спину. Уходи!

Часть толпы откликнулась одобрительным гулом.

Рюрик терпеливо выслушал Вадима, затем дождался тишины и твердо произнес:

– Я пришел на Вашу землю по зову Гостомысла. Я знаю, что он умер, и власть над славянами никому не принадлежит. Теперь я ваша власть, единственная власть, нет выше меня никакой власти, королевской тоже. Дань платить будете, но только мне. Я ваш князь!

– Куда подевался король?

– Мой отец убит в битве с данами.

Вадим отступил в смятении, но поверженным себя не считал.

– Гостомысл решил? Нет, это мы на вече должны решать.

– Драговит рассказывал, как вы решали. Решали, решали, а Огнеслав, как грабил вас, так и грабит. Я положу этому конец.

Одобрительный гул опять овладел толпой. Послышались крики:

– Вадим, пошел вон, надоел уже. Огнеслав должен ответить за все.

Рюрик сказал в толпу:

– Расходитесь славяне, все будет хорошо.

На пороге дома его встретила Знахарка.

– Пожалуй, князь, теперь это твой дом. В этом доме всегда царило добро. От этого дома начинается тяжелый, но великий путь, и ты его начинаешь. Добро пожаловать!

Знахарка подала князю на рушнике каравай хлеба, густо посыпанный соль. Князь с поклоном принял дар.

– Хлеб и соль - это исток и достаток жизни нашей, пусть он будет истоком жизни новой.

– Родина твоя Пруссия, теперь правь Руссией.

– Русь! Русь! Русь!
– торжественно повторил князь Рюрик.

***

Течет и течет ручеек времени, он незаметен и быстр. Три зимы, со снегопадами, злыми метелями и душными и влажными летними днями канули в лету. Рюрик и его помощники объезжали деревни и веси, накладывали дань, и тем самым раздвигали пределы княжества.

Над головой Рюрика и его дружины шумели вековые деревья, Весеннее солнце едва пробивалось сквозь листву деревьев. В некоторых местах тень скапливалась едва ли до темноты. Рядом с Рюриком ехал Драговит. Разговор шел о количестве собранной дани.