Пару раз хлюпнула носом и закатила глаза, чтобы унять слёзы. Помогло, и я смогла без опаски подняться по лестнице, не боясь оступиться.

За спиной хлопнула дверь, и я ускорила шаг.

— Рената, вы устали, вам…

— Спасибо за заботу, я справлюсь, — не оборачиваясь, ответила Авалону и почти бегом миновала лестничный пролёт.

Ну да, главный маг башни не мог бросить человека в таком плачевном состоянии и ожидаемо предложил поплакаться в свою жилетку. Принял близко к сердцу, как всегда.

— О, Рената, доброе утро! — из коридора второго этажа высунулась голова Тибора. — Мы с тобой сегодня тут одни, даже Авалон болеет.

— Не болеет, в холле стоит. Прости, не могу разговаривать.

Тибор оказался понятливым, пожал плечами и вернулся к себе в кабинет. Я же через пару минут уже стояла у дверей библиотеки.

Внутри оказалось прохладно и тихо — то, что надо для израненной души. Бросила сумку на стол и направилась к каталогу. Нужные карточки и книги нашла быстро, только читать не смогла: буквы прыгали перед глазами.

Не знаю, сколько просидела, смотря и не видя, потом встала и попыталась отыскать место, где лежал подброшенный Бертоком труп. В итоге и вовсе открыла потайной ход и в нерешительности замерла на пороге. Что я теряю? Зато точно отвлекусь.

Оставив записи лежать, где лежали, ступила на лестничную площадку тайной Башни. Казалось, здесь никогда не ступала нога человека: пыльно, пустынно и полно грязи.

Куда же пойти? Осмотреть заброшенные кабинеты, подняться в логово Бертока или устроится в верхнем зале? В итоге решила выбрать последний. Помнится, Миклос утверждал, будто там камин, полки с книгами и удобные стулья.

Скользя пальцами по перилам, смахивая целые хлопья пыли, поднялась наверх и остановилась перед дверью — точной копией той, которая вела в библиотеку. На ней стояла защита — сняла её за пару минут. Странно, думала, не смогу сосредоточиться.

Внутри оказалось уютно. Огонька зажигать не потребовалось: зал освещался высокими стрельчатыми узкими окнами. Ещё одна загадка: как можно не заметить их снаружи? А если окна видели, почему не задались вопросом, куда они ведут. Или маги голову не задирают? Видимо, Авалон постарался или тут какой-то морок. Выглядит же Башня снаружи меньше, чем в реальности.

Торец зала занимал огромный камин с солнечными часами на колпаке. Странно, но время они показывали правильно: тень лежала точно на десяти утра. Луч солнца наискось падал точно на железный стержень — какие же строители предусмотрительные!

Пыльные шкафы с книгами, полки, ломящиеся от фолиантов в диковинных футлярах, даже гримуары в цепях. Всё старинное, в основном эльфийской работы.

Столы накрыты зелёным сукном, на стульях с резными спинками — подушки-сиделки. Уютно, как я и хотела.

Задумчиво обошла читальный зал, проверила, безопасно ли и устроилась на широком подоконнике. Отсюда открывался вид на вересковые пустоши, леса и плавный изгиб реки среди россыпи гранитной породы. Невольно залюбовалась и ещё раз убедилась, север в тёплое время года прекрасен. Эрно тоже оценил, такие пейзажи писал…

Бережно хранимая записная книжка встала перед глазами.

Отвернулась, чтобы не мучить себя воспоминаниями, и уставилась на камин.

Ба, да тут поленья! Сухие, берёзовые. Здесь, наверное, Берток занимался с учителем. Вот и я сейчас посижу, снова попробую занять себя чтением.

Камин вспыхнул быстро, с первого раза. Не коптил, давал ровное, приятное тепло. Опустилась на корточки и с удовольствием подставила огню руки. В этой позе меня и застал хозяин всего этого великолепия. Я не расслышала его шагов, поэтому вздрогнула, когда пальцы коснулись мочки уха. Вздрогнув, обернулась и, не удержав равновесия, упала.

До Тибора — один этаж, но он не услышит. Авалон неизвестно где и тоже не поможет. Видно, судьба нам с Эрно разделить одну смерть.

Лич постоял с минуту, отпустил и уселся в кресло у камина, пристроив посох между колен. Глаза неотрывно следили за мной, лицо ровным счётом ничего не выражало.

А я сидела и боялась дышать.

Так прошла минута, вторая. Наконец, решила поменять положение тела и робко попросила дозволения уйти.

— Я знаю, это ваш дом, я ничего тут не взяла, даже не трогала! Кристоф не нарушал договор, он ничего не знает, — оправдание получилось похожим на детский лепет, но от страха разучилась думать.

Лич безмолвствовал, будто потеряв ко мне интерес, и я, не поворачиваясь к нему спиной, на корточках поползла к выходу. Почему на корточках? Встать боялась. Вдруг лич на резкое движение среагирует, за нападение примет?