Но ведение торговли на основе договоров осуществлялось уже с конца XII столетия. И. М. Кулишер пишет «в конце XII в. появляется уже первый договор между новгородцами и немцами, и к этому же времени относится и грамота императора Фридриха I Любеку 1188 г., разрешающая беспошлинную торговлю в этом городе русским, готам, норманнам и другим народам Востока» [21] . Это подтверждает и М. Н. Бережков, в своей книге он называет ряд исследований, появившихся в России с начала XIX столетия о торговле с немцами Новгорода, Пскова, Смоленска и Полоцка, содержащих большое количество разных актов: торговые договоры, отчеты и донесения ганзейских послов, бывших в Новгороде, переписку городских ратов [22] и новгородской конторы по делам торговли, ганзейские рецессы [23] и прочие им подобные акты.

Бережков отмечает, что в числе последних источников, приводятся несколько грамот на русском языке, изданных под названием «Грамоты», касающиеся отношений северо-западной России с Ригой и ганзейскими городами в XII–XIV вв. [24]

Особое место среди этих актов занимает смоленский договор 1229 г. получивший название «мстиславова правда» [25] . Основными инициаторами его были смоленские и полоцкие князья. По полноте и важности внутреннего содержания смоленский договор 1229 г., – по мнению Бережкова, – является важнейшим среди всех других древнерусских договоров такого рода. Регламентируя торговые отношения, договор устанавливал и пошлинное обложение. Немцы, осуществляющие торговлю в Смоленске, выезжая в другие города, освобождались от проезжей пошлины, однако торговую пошлину они должны были платить в размерах, установленных договором [26] .

Несколько иначе обстояли дела в г. Новгороде, где проезжая пошлина уплачивалась. Об этом достаточно определенно говорят сами немцы в латинской грамоте 1270 г. В гостином поле, где находился особенный новгородский мытник, каждая немецкая ладья, нагруженная ценным товаром, платила пошлины марку кун, ладья, тяжело нагруженная товаром, таким как: мясо, мука и пшеница, платила полмарки, а ладья с жизненными припасами, вероятно теми, которые шли на потребление самим немцам, освобождалась от мыта [27] .

Главное, чего добилась Ганза, так это существенного сокращения таможенных тарифов, и тщательной фиксации размера пошлин, которые должны были платить, а также гарантий, что размеры этих пошлин не будут увеличены и не произойдет введение новых. Это относилось, например, к тарифу, установленному для ганзейцев в 1252 г. графиней Фландрской [28] [29] .

О размерах торгового сотрудничества г. Новгорода с Ганзой можно судить по количеству купцов, проживавших в новгородском дворе. Бережков подмечает, что «в одном месте третьей скры [30] замечено, что в трех клетях могут помещаться 24 хозяина, да шестеро в избе толмача кроме прислуги, жившей при хозяевах; сверх того, с позволения ольдермана [31] , там могли помещаться и еще несколько хозяев» [32] .

В 1331 г. Новгород требовал от немецкого двора выдачи 50 человек для расследования дела о ночном убийстве новгородского гражданина. В 1425 г. Новгород арестовал 150 ганзейских купцов и наконец Иван Грозный при закрытии двора арестовал 49 купцов. Очевидно, что число лиц, пребывавших в Новгороде не могло быть постоянным, это зависело от различных обстоятельств. Но безусловно можно говорить о том, что число ганзейских купцов в новгородском дворе было значительным. Несмотря на установленные ограничения по ввозу товаров на сумму одна тысяча марок серебра, количество привозных товаров в Новгород была очень велика, кроме того торговля осуществлялась еще и в кредит. Около 1373 г. новгородская контора писала в Любек, что двор переполнен сукнами и всякими другими товарами, а потому просила задержать визит очередных гостей, прибытие которых могло бы нанести конторе окончательный ущерб [33] .

Ганза стала самым долговечным международным торгово-экономическим союзом, просуществовавшим до XVIII в. При всем своеобразии, которое было присуще отношениям в Ганзе, с таможенными союзами её сближало то, что внутри этого объединения устанавливался торгово-таможенный режим, который не применялся к другим городам, не членам Ганзы.

Развитие торговли, морских и сухопутных сообщений между различными странами, формирование товарно-денежных отношений между государствами, способствовали дальнейшей активизации таможенного сотрудничества государств. С XVI в. появляются договоры, которые главным образом, а позднее исключительно, были посвящены вопросам торговли и мореплавания. Примером таких договоров могут служить, так называемые капитуляции [34] , в силу которых Турция предоставляла различным европейским государствам право торговли в своих пределах на определенных условиях. В них речь шла преимущественно о правах европейцев в Турции, но хотя и в меньшей степени касалось прав, предоставляемых турецким подданным в той или другой стране Европы [35] .

В средневековой Европе были нередки случаи, когда феодалы заключали друг с другом союзы, чтобы облегчить взимание сборов с въезжающих на их территории торговцев. Такое сотрудничество было направлено исключительно на ужесточение существовавших тогда режимов и носило фискальный характер.

В начале XVIII в. был заключен Метуэнский договор [36] между Англией и Португалией, к концу этого века Эденский трактат между Англией и Францией, который по мнению Ф. Листа, стал для нее тем же, что и Метуэнский для Португалии. В том же столетии в 1734 г и Россия, заключила с Англией «Трактат о дружбе и коммерции, между Российской Империей и Короной Великобританской», который являлся чисто торговым договором. Трактат был заключен в эпоху правления Анны Иоанновны на пятнадцать лет. Положения трактата регулировали торговые отношения и декларировали «мир, дружбу и доброе согласие между высокими договаривающимися странами» [37] .

Вместе с тем в первой половине XIX в. было еще сравнительно немного торговых договоров. Только некоторые государства, активно развивавшие свою торговлю, среди которых конечно выделялась Англия, заключали торговые договоры с различными странами, да и то далеко не со всеми. С одной стороны, по мере выхода различных стран на мировой рынок потребность в точном регулировании торговых отношений между ними возрастала, но в силу того, что их продвижение происходило постепенно, для товарообмена того времени было вполне достаточно тех односторонних законодательных мер, которые государства устанавливали в отношении иностранных судов, товаров и купцов.