Всей гурьбой, окружив волшебника, пупсисы двинулись к домику Хоми. Установили во дворе под тенью огромного дерева столы. Поставили кипятиться самовар. Хоми принес банки с вареньем. А волшебник сотворил с помощью колдовства свежие медовые пряники, ровно столько, сколько за столом присутствовало пупсисов. Все удивлялись его искусству.

Едва только уселись чаевничать, как появился Кис. Его всегда будто магнитом притягивает в те места, где обедают. Но на этот раз он так крепко спал в своем дупле, что успел только к тому моменту, когда все выпили по чашке чая и съели медовые пряники.

– Смотри, какой пряничек дал мне волшебник!
– похвасталась Буши, сидевшая за столом вместе со всеми.

– Волшебник с помощью своего искусства достал эти пряники прямо из воздуха, - подхватил Хоми, ставя перед Кисом чашку чая.

– Вкусные?
– поинтересовался Кис.

– Таких вкусных ни разу в жизни не ел, - ответил Хоми.

– Господин волшебник, - обратился тогда Кис к магу, - а не могли бы вы сделать еще один пряник?

Просьба Киса застала Годлайка врасплох. Он пересчитал всех пупсисов, сосчитал Скока, Снорки с Буши, а о Кисе, который все это время спал в дупле и не появлялся на улице, он совершенно забыл, и поэтому не сорвал на его долю пряника. Но отступать было поздно, волшебнику оставалось надеяться только на волшебство. Он постарался припомнить, что пишется по поводу сотворения пищи в его волшебной книге, и стал бормотать себе под нос заклинание.

Бумс!
– прямо из воздуха на тарелку Киса упало старое сморщенное яблоко с подгнившим боком.

– Что это?!
– отодвигаясь от тарелки, возмущенно вскричал Кис.

Волшебник и сам видел, что наколдовал что-то не то. Но не признаваться же перед пупсисами, что ты ни разу не наколдовал что-либо достаточно съедобное. Надо было достойно выкрутиться из создавшегося положения, а лучший способ защиты - это нападение. Поэтому Годлайк сказал:

– Я не виноват, что тебе досталось вот такое яблоко. Все сегодня занимались чем-то толковым. Хоми варил варенье. Скок собирал капусту. Карел записал новую страницу в свою тетрадь. Снорки стирала. И даже маленькая Буши была при деле, помогала маме носить воду из колодца. Потому все они получили вкусные пряники. А ты, наверное, весь день проспал, и тебе досталось кислое яблоко. Но если ты помоешь за всеми посуду, я угощу пряником и тебя.

Кис смутился. Он действительно спал. Однако он и обиделся. Особенно когда речь зашла о том, чтобы мыть посуду. Поэтому он надулся:

– Очень мне надо!
– и добавил, вредничая.
– К тому же мне и не хочется сладкого.

Волшебник тоже оказался в отношении вредничанья не промах:

– Когда-нибудь я все же тебя заставлю перемыть всю посуду, - хотя по секрету надо сказать, что и у самого Годлайка вся кухня в этот момент была заставлена грязными тарелками.

– Как же, разбежался!
– поднимаясь из-за стола, произнес кот, - Если мне захочется мучного, я пойду в лес и съем торт. А у тебя все пряники прелые. И сам ты ... молью побитый.

– Кто бы говорил?! Беспризорный шерстяной мешок. О тебя даже шапку не пошьешь - зеленый!
– разошелся волшебник.

Но Кис, не вступая в дальнейшие пререкания, гордо удалился и последние слова Годлайк сказал коту в спину. Не зная, как обозвать Киса пообидней, волшебник прокричал противнику вдогонку:

– Э... Свинья... бескорыстная!

Кис ушел, а пупсисы остались сидеть и недоумевать, как им понимать происшедшее. Всем стало неловко.

Следом за Кисом покинула стол и Снорки, недовольная тем, что Буши оказалась свидетельницей скандала.

– Мне следует посмотреть, высохло ли мое белье, - сказала она, объясняя свой уход. Но все понимали, что это не так.

Неловко стало и волшебнику. Он осознавал, что допустил промах и поспешил заговорить с пупсисами на волнующую их тему: о драконе.

А Кису, едва он отошел от дома Хоми, стало обидно, что остался без сладкого. Дома у него, как всегда, ничего съестного не было. Лазить по деревьям, собирая сдобные булки, или под деревьями - шоколадные грибы, Кису было лень. Вот он и решил вернуться к Хоми и взять у того чего-нибудь вкусненького.

– Я ведь буду просить Хоми, а не волшебника, - оправдывал сам себя Кис.

Но, подойдя к дому Хоми, Котис услышал, как волшебник говорит пупсисам:

– Посол, которого вы мне послали, такой глупый и косноязычный, что не смог толком объяснить, в чем заключается ваша просьба.

Эти слова окончательно расстроили Киса, который имел большое мнение и о собственном уме, и о своих ораторских способностях *.

* оратор - человек, или в данном случае кот, способный любого переговорить или переорать.

Котис резко повернулся и пошел, не видя дороги перед собой. Такой, он был обиженный. На его пути оказалось мокрое белье, вывешенное Снорки, но Кис заметил его только тогда, когда почувствовал на своей мордочке влажную простынь.

"Ну и пусть", - подумал Кис, позабыв, что он весь в чернилах, и пошел прямо на белье, пока не запутался в нем.

– Что же это ты творишь!
– закричала Спорки, увидев безобразия кота.

Тут Кис очнулся и осмотрелся. Он увидел, что белье из белого стало синим, а он сам двухцветным: снизу, до живота, зеленым, а выше - рыжим. Устыдившись полученного результата, Кис опрометью бросился в свое дупло.