Когда они вернулись, отца Даниила внизу не было: должно быть, шла вечерняя служба. А Генрих и Шнобель пошли в гостевую, келью. Генрих прилег на топчан. А Шнобель сел внизу, на застеленном одеялом сене.

– Генрих, я сегодня, неожиданно для себя, узнал много нового... Скажите, а большой ли информацией о прошлом, о времени Единой Земли, обладают хакеры?
– спросил Пещерник.

– До того, как хакеры решились на последний шаг - рискнули "рубануть" старую инет - сеть, они скачали из неё на камни всю полезную информацию. И создали много мощных обучающих программ. Тем не менее, то, что ты приволок сюда на книгоносителях, существенно пополнило мою библиотеку. Думаю, что информация на электронных носителях отнюдь не дублировала бумажные варианты. Похоже, нередко существовала информация только в одном или другом виде. Хочешь, я тебя научу пользоваться моей библиотекой кристаллов? Думаю, ты найдешь много интересного.

– Конечно, хочу, - обрадовался предложению Шнобель.
– А еще, я бы хотел освоить хакерский комп... Если это возможно.

– А почему - нет? Я могу принять тебя в наши ряды. И обучить, - ответил Генрих.

– И ещё...Что вы знаете о серых? И что они знают о хакерах? Дядя Ося упомянул, что Золотусский стёр отца Борова... Как это? - спросил Пещерник.

– Если по порядку... О серых мы знаем мало. Их создатель - некто Золотусский. И они нагоняют страх на весь Город, и являются тайной службой безопасности. Где их база - точно не известно. Золотусский создает этих серых, они полностью под его контролем, их мозг напичкан электроникой. Золотусский нередко вживляет им в мозг микрочипы, и этим обеспечивает постоянную связь с ними и полный контроль. Эта связь работает везде, разве что, исключая подземку. Где нет для неё доступа. Кстати, поэтому, я думаю, когда меня взяли, они точно не знали, что делать с компьютером. Соображают они плохо: пошли наверх, узнать распоряжение.

– Кстати, почему серые открыли охоту на вас с Оливером?

– Скорее всего, Золотусского интересовали компьютеры в подземке. Старые, подпольные компьютеры и всё, что с ними связано. Быть может, он хочет с их помощью добыть интересующие его сведения. Может, о прошлом, информацию о нём могут содержать старые компьютерные файлы...

– То есть, ему нужны даже не хакерские, а уж совсем древние компы?

– И да, и нет. Ещё до Общей Смерти появились те компы, которыми пользуются хакеры. Они их только слегка перестроили. Подключили несколько новых деталей. А более древний комп, созданный раньше хакерского, найти практически невозможно.

– Значит, ему нужны любые нелицензионные компы?

– Да.

– А почему тогда... Те серые не забрали ваш комп? Они, вероятно, искали нечто подобное?

– Они в них не разбираются. И в случае находки, быть может, спускается кто-то другой. А вот то, что я хакер - они поняли...Выход в инф-поле их тоже интересует. Хорошо, что мы заблокировали тот пароль...

– В общем, он что-то хочет узнать, с помощью компов?

– Да.

– О прошлом? Он ищет старые файлы...

– Или - о настоящем... На хакеров он в последнее время тоже охотится. Может, хочет знать о положении дел, связанных с зонами. Если он уже пронюхал о наличии у хакеров такой информации... Мы не знаем, что он ищет в подземке. Но явно что-то, связанное с компами... Кроме того, есть сведения, хотя и непроверенные, что он интересуется проблемой записи информации импульсов с мозга человека на электронные носители. Неизвестно, с какой целью. Может, для создания совершенного биоробота, машины убийства... Золотусский балуется именно экспериментами по перезаписи человеческого мозга.

– Откуда это известно?
– спросил Шнобель.

– Потому, что известно, что вследствие его экспериментов, в городе вначале стали появляться "стертые". И лишь потом уже серые... А появление "стертых" - это явный признак проведения экспериментов на человеческом мозге. И такое явление уже было ранее в истории...

– Да, я читал о подобных экспериментах в одной старой книге, правда, уже давно. Этой книги у меня нет, мне её давали почитать. Автора не помню. Ну, то была не совсем уж старая книга, а уже на пластпапире...

– Это очень интересно. Припомни, пожалуйста, всё, что сможешь, - попросил Генрих.

– В книге говорилось о том, что у исследователей какого-то закрытого института появилась идея создать, так сказать, копии гениальных людей. Вернее - их гениальных мозгов. И, понятное дело, стали производить опыты сразу... Не на крысах. Для того чтобы что-то, условно говоря, записать, нужны девственно чистые мозги. Понадобились люди с таким мозгом. Поскольку проще всего проводить эксперимент на тех людях, которых никто не будет искать, стали вылавливать бомжей: это что-то вроде теперешних незжей, но менее мутировавших... А также, пьяниц, женщин легкого поведения... Им стиралась в каждом случае разная часть их мозга. Так как требовалось установить, какая именно часть может быть стерта совершенно безболезненно для последующего эксперимента. На стертый мозг перезаписывались данные, которые были списаны с людей, владеющих обширными знаниями. Неудачные результаты экспериментов... породили странные случаи, когда на улицах стали появляться люди, которые ничего (абсолютно ничего!) не знали о себе, но хорошо разбирались в политике, экономике или интегральном исчислении.

Людей, разучившихся ходить, говорить - к счастью, не было. Но оказалось, что стереть личные эмоции, память о семье, о родителях - было легче, чем какие-нибудь "пунктики": тягу к водке, к примеру, или к бомжеванию - и тому подобному. Так появились в крупных городах высокоинтеллектуальные бомжи, к которым приходили советоваться академики.

Но самое печальное было в том, что самые удачные эксперименты не были связаны с перезаписью какого-то конкретного, небольшого, но удачно выбранного участка мозга. Наилучшие результаты дала практически полная перезапись всего головного мозга, обоих полушарий.

Эти "случаи" оставляли под наблюдением в лаборатории. В народе поползли слухи, что ученых держат в тюрьмах и заставляют работать "на правительство", как это уже бывало в более старые времена: когда существовали закрытые институты. Но на самом деле, у этих людей или вовсе не было дома, или же их родственники просто не поняли бы, что вдруг с ними произошло. Вдобавок, они сами никого не узнавали.

У многих "результатов эксперимента" происходил дисбаланс между желаниями духа и желаниями тела, нередко такой невыносимый, что люди пытались покончить с собой. Лишь где-то у седьмой или десятой части "удачных" экспериментов не происходило подобного дисбаланса. Это говорило лишь о том, что тело было более-менее подходящим: хороших людей перезаписали. Не достигших глубоких знаний только вследствие внешних обстоятельств: неудачников, только из-за плохих условий существования выкинутых из социума, и ставших в результате бомжами или горькими пьяницами.