– Хотел напугать. Чтобы вы запаниковали.

– Храфстра.

– Что вы сказали?
– он аж вскинулся.
– Где вы это слышали?

– Разбойник, которого я пнула по лицу. По-моему, он так обозвал меня. Любопытное словечко... Значит, халифат? Иран, Ирак?

Барон, игнорируя мои вопросы, бормотал себе под нос:

– Всё-таки они решились. Ну что ж, посмотрим... Что вы говорили?
– он повернулся ко мне.

– Я спросила: где мы могли оказаться?

– Аслам в данный момент пребывает в Омане, очевидно нас везли к нему. Так что сейчас мы в пустыне Руб-эль-Хали.

Оглядела дюны: плавно изгибаясь, как спины гигантских китов, они уходили к горизонту. И кроме дюн, насколько хватало глаз, ничего больше не было. Наконец до меня дошло.

– Как вы себя чувствуете?
– тон барона смягчился.

– Не знаю.
– я устало плюхнулась на песок.
– Скорее всего, нам и правда хана.
– опустив голову меж колен, я закрыла глаза. Набежали слезы. Я их вытерла, думая: какая напрасная трата влаги...

– Вы принимали алкагест?
– спросил Ростов.

– Только на нем и держусь.

– Значит, шанс есть. Я попытаюсь найти воду.

– Здесь её нет по определению. А мы с вами потеряли много крови.
– я кивнула на его рубашку, влажно поблескивающую в свете луны. Затем посмотрела на свою майку, сплошь мокрую. Порез, нанесенный Вито, до сих пор кровил.

– Я могу помочь.
– барон кивнул на мою рану. Я вздрогнула.

– Нет! Правда, не стоит...

– Брезгуете?
– на него было страшно смотреть: половины лица не видно под коркой крови и грязи, глаза горят желтым огнем, изо рта торчат клыки.

– Это личное.
– я отвернулась, стараясь не всхлипывать слишком заметно.

– Бросьте. Вам понадобятся силы.

– Можете оставить меня здесь. В волчьем облике спокойно добежите... куда-нибудь.

Судя по звукам, Ростов поднялся и пошел прочь. У меня упало сердце.

Затем шаги вернулись, он сел рядом.

– Скажите... Никодим часто вас наказывал?
– я удивилась.

– Бывало.

– За проступки или за длинный язык?

– Что вам не нравится, барон? Хотите, чтобы я была душкой? С чего бы? По вашей милости мы оказались в этой пустыне!

– По моей? Вы ничего не путаете, девочка моя?

– Не смейте называть меня девочкой! Вы служите вампирам! Вы... предатель и негодяй!

– А вы - убийца. К тому же, капризная глупая девчонка, из-за гордыни не желающая видеть ничего дальше своего носа!
– он вновь поднялся, пыхтя.
– Честно говоря, очень хочется вас хорошенько выдрать, Наоми.

– Кишка у вас тонка!

Он наклонился, уперев руки в колени и зубасто улыбнулся:

– Проверим?

Я смутилась.

– Проехали... Давайте лучше подумаем, что делать дальше.

– Так-то лучше.
– он снова сел рядом.
– Снимайте майку. Да не бойтесь, не укушу...

Язык у Ростова был жесткий, как терка. Рану жгло и дергало, я еле сдерживалась, чтобы не шипеть.

– Когда мы встретились впервые, вы сказали одну фразу...
– он молча глянул исподлобья.
– "У Бога нет мертвых".
– барон лишь слегка пожал плечами, продолжая вылизывать рану.
– Я тогда подумала, что вы от Никодима. Откуда вы так много о нем знаете?

– Долго живу на свете.
– он сплюнул в песок.
– Кажется, слишком долго.

– И всё же у меня в голове не укладывается, как можно было продаться...
– он негромко зарычал, сжав руки на моих боках сильнее.
– Заткнуться?

– Очень обяжете.
– он снова сплюнул.

В движениях его языка как будто не было ничего эротичного, но по телу всё равно пробегали мурашки. Рану перестало жечь, осталось приятное тепло - так всегда бывает от слюны оборотней. Барон отодвинулся, вытер рот. Я поспешила натянуть заскорузлую майку.

– Спасибо.

– На здоровье. А теперь, с вашего позволения, я перекинусь. Вас не затруднит взять мою одежду? Не хочется щеголять голышом.

Вервольф поднялся на дюну и застыл там, нюхая воздух. Я подумала: если аварию кто-то видел, наверняка захочет проверить, не уцелело ли чего ценного. Здесь появляются только разбойники и бродяги, бедуины в Пустые земли не заходят. С другой стороны, даже разбойники - это наш шанс на спасение...

Барон спустился, легонько толкнул меня плечом в бедро и потрусил вперед, низко опустив голову помахивая кончиком хвоста. Я, скатав его одежду в тугой узел, пошла следом.

Чем ближе к центру пустыни, тем выше дюны - так гласит народная мудрость. Здесь они были высотой с десятиэтажный дом. Мы обходили их одну за другой по вогнутому краю, пыльный ветер сек лицо острыми песчинками. Я даже не пыталась ориентироваться - идти вслед за волком было проще. Голова немного кружилась. Или это небосвод, усыпанный громадными, каждая в несколько каратов, звездами, медленно вращался над головой?