– Подожди, - Таллия задумалась.
– Значит и некромант Ладар может путешествовать между мирами?

Вальгара внимательно посмотрела на Таллию.

– Ты умеешь хранить тайны, девочка?

– Никогда болтливостью не отличалась, - ответила Таллия.
– Во всяком случае, отец мне доверяет все свои сокровенные мысли.

– Помимо того, что в Таларе течёт кровь некроманта, в нём присутствует...нет, даже не так. В нём бурлит родная мне кровь. Долгая история, девочка, все подробности я тебе как-нибудь потом расскажу. Если кратко, то Талар сын некроманта и такой, как я. Ведьмы, ты скорее всего слышала об этом, появились в этом мире, мире людей, относительно недавно. Брак между человеком и ведьмой, в принципе, не возможен. Дети рождаются или уродливыми, или наоборот, наделённые какими-то особыми способностями. С Таларом - второй вариант. Вот именно он и может стать Странником, причём, когда он войдёт в свою силу, он превратится....

Таллия побледнела.

– Да нет, успокойся, девочка. В монстра он не превратится, но по силе ему равных не будет ни в тонком мире, откуда ведьмы пришли, ни в этом мире, где родился некромант Ладар. Успокойся, я ничего с Таларом делать не буду. Пусть решает чародей, маг по праву рождения. То есть - твой отец. Хочу сразу предупредить - влюбишься в Талара, можешь превратить свою жизнь в Ад. Хотя, я больше чем уверена, со своим советом Вальгара опоздала.

Шаг, остановка. Два шага, осмотреться. Ничего. Шаг, остановка, осмотреться. Едва заметное шевеление - замереть. Шаг вперёд. Никогда бы не подумал, что фальшион может быть таким тяжёлым. Но без него - никак, без него - смерть. Смерть на болоте, что может быть хуже? Шаг вперёд, что-то блестит в свете Альты. Замереть, сделать вдох и превратиться в каменное изваяние.

Снится один и тот же сон и я уже не понимаю, где эта тонкая черта между сном и явью. Я выполняю свою работу, она мне нравится, за неё неплохо платят. Работа, деньги - не смеши, это всего лишь сон, не более того. Сон? Но почему во сне я всегда чувствую боль? Это уже не сны, а издевательство какое-то.

А вот и Оно - безобразное и одновременно с этим - прекрасное. Не поймёшь - или это человек, или чудовище с шестью руками. Оно сидит возле костра и шевелит руками-щупальцами. Значит всё же - человек, животные и гады ползучие боятся огня, у них это в крови. В сапогах противно хлюпает болотная жижа, на них налипло много грязи, сапоги просто неподъёмные. Как и ноги. Они не мои, я их еле переставляю.

Шаг вперёд, Тёмный, проваливаюсь по пояс в мутную и вонючую воду, теперь в голове мысль не об охоте на чудовищ, в голове мысль - как бы выжить. Но почему ноги перестают слушаться? Я делаю над собой усилие и погружаюсь в жидкую грязь уже по грудь.

Теперь - не нужно притворяться каменным изваянием, я и есть изваяние. Полутруп, получеловек. Оно оторвало взгляд от созерцания огня, повернуло в мою сторону голову. Зрелище не для слабонервных - в глазах плещется сама тьма вековая, нет носа и рта. На их месте - провалы, из которых выползают с противным шипением болотные змеи. Маленькие, но злые. Если я буду стоять неподвижно, то.....

Фальшионом ощупываю, если оно вообще есть, это дно болота. Нужно же что-то делать, шевелиться. Иначе - смерть. Или затянет болото, или укусят змеи. Вторая смерть - в агонии, впрочем - первая не менее ужасная. Да, рядом, в метре, - твёрдая поверхность. Теперь остаётся только выдернуть из липкой грязи правую ногу, поставить её на более или менее твёрдое дно болота и всё, я на свободе.

Со стороны крошечного островка, на котором горит костёр и сидит Оно, слышится смех. Я вздрагиваю - смех далеко не из противных, довольно-таки приятный и мелодичный.

– Хотел меня убить, Странник. За все победы человек должен платить. Одни откупаются от смерти золотом, в твоём случае за желание покончить со мною - расплата будет смертью. Согласись, не самый худший вариант. Смерть на болоте, что может быть прекрасней? Как же ты, Странник, шёл на охоту с больными ногами, которые ты не чувствуешь? На что же ты рассчитывал?
– оно говорит с придыханием, оно приготовилось смотреть прекрасную сцену, где главный герой, то есть я, умирает.
– Ты спрсишь кто я? Отвечу - твоя болезнь.

Слушаю чудовище, но пробую поднять правую ногу, поставить её на твердую землю, чтобы потом перенести на неё тяжесть тела, выдернуть из жижи левую ногу. Я прикусил до крови губу, лезу из кожи вон, пот застилает глаза, пот холодный и липкий. Нет, ничего не получается, я погружаюсь в болото теперь уже по шею, откинув голову назад, делаю вдох. Змеи кружат вокруг меня, ждут, когда я сдамся.

Одна из серебристых змей-болотниц пытается проскользнуть в рот, я сжимаю зубы, рву на части змею. Но нужно дышать. Две змеи через нос попадают в меня, дышать нечем, я погружаюсь с головой в болото. Альта равнодушна, человеком больше, человеком меньше. Эх, Альта, Альта, а я тебя так любил......