– Не думаю, - пробормотал писец.
– Но он настойчивый, надо признать.

Пущенный мощной рукой Симогала камень врезался в стекло с такой силой, что рама запела. Стекло вдавилось внутрь, потом с силой выгнулось в противоположном направлении. Камень отлетел и попал Симогалу в живот, тот скрючился и свалился на мостовую. Из-за угла тем временем выскочила какая-то женщина, пару раз пнула лежащего и начала стаскивать с его головы помятый котел.

– Нет, - уверенно сказал Виндамор.
– Этот не с нами. В первый раз его вижу.

Писец с подозрением посмотрел на него, потом пожал плечами и вернулся к своим занятиям. Виндамор снова пошел вверх по лестнице, Николай и Фирамела поднялись за ним.

С галереи внутрь дома шел короткий коридор. Остановившись перед внушительной дверью, Виндамор тщательно поправил рясу, потом повернулся к сопровождающим и прошептал:

– Подыграйте мне, понятно?

Не успели Николай и Фирамела кивнуть, как дверь распахнулась и Виндамор уверенно вошел внутрь. Они зашли следом.

Кабинет был небольшим и темным, несмотря на большое окно - весь свет съедали темные деревянные панели на стенах. У окна стоял стол, за ним сидел вальяжный господин в такой же рясе, как и у Виндамора - только почище.

– Здравствуйте, - приветливо сказал Виндамор.
– С кем имею честь?

– Контарвадим, большой магистр Второго Ордена, - отрекомендовался хозяин кабинета.
– А вы кто?

– Меня зовут Виндамор, я простой магистр. Я и вот эти... несчастные. Очень несчастные люди.

Фирамела вцепилась руками в передник и пригорюнилась, Николай тоже постарался придать себе максимально несчастный вид. К сожалению, это удалось лишь частично, так как его губы начали разъезжаться в улыбку. Кое-как он слепил на лице что-то горестное, так заломив уголки губ, что они заболели.

– Да, вижу, несчастные, - оценил их усилия Контарвадим.
– А кто это?

– Это сироты.

На Николая начали нападать приступы истерического смеха, которые пришлось маскировать икотой и кашлем.

– Сироты, которых я был вынужден взять на свое попечение, - гордо заявил Виндамор.

Большой магистр откинулся на спинку кресла.

– Восьмой подпункт шестого уложения, как я понимаю, - промямлил он.

– И девятый еще, - добавил с готовностью Виндамор.

– И девятый, - повторил за ним Контарвадим.
– А жирно не будет?

– А вы посмотрите, на них, ведь сердце надрывается!

Фирамела испустила душераздирающий вздох и скрючилась едва ли не до пола. Николай попытался повторить этот трюк, но закашлялся.

– Из Гундарая сирота, - представил его Виндамор.
– Жуть, правда?

– У нас ведь с Гундараем война.

– Ага. Война. Вот с этим сиротой война, - Виндамор чуть не плакал, Николай давился совершенно неуместным смехом.

В окно врезался огромный булыжник, едва не вынеся его вместе с рамой и куском стены. Выглянув из окна они увидели Симогала, с помятым котлом на голове, обмотанного толстым стеганым одеялом, потирающего плечо. Рядом с ним высилась целая груда камней, женщина - хозяйка котла - стояла поодаль. Не одна - собралась уже целая толпа.

Симогал выбирал очередной булыжник. Контарвадим со значением посмотрел на коллегу.

– Этого я тоже могу взять под свое попечительство, - быстро сказал Виндамор.
– Явно сирота.

– Хорошо, - вздохнул большой магистр.
– Вам восстановят ваш энергетический кредит. Вот письмо в олойский приют, вам надлежит доставить туда этих трех сирот. И еще...

– Что еще?
– с беспокойством спросил Виндамор.

– Подпараграф четыре, восьмого подпункта, - злорадно сказал Контарвадим.
– Сейчас вам подберем что-нибудь подходящее.

– Может, не надо?

Большой магистр развел руками.

– Надо.

Через несколько минут в кабинет зашел писец, забрал посох Виндамора и положил на стол предмет, похожий на крупное металлическое яйцо с крупной резьбой.

– Ну, вот это вам, - с преувеличенной вежливостью сказал начальник коппанского филиала Второго Ордена, протягивая яйцо Виндамору. Тот неприязненно взял его и замер, держа на отлете, будто боялся прислонять к себе.

– Какие хоть у него свойства?
– мрачно спросил он у Кантарвадима.

– Неизвестно, - радостно ответил тот.
– Вещица очень старая, очень редкая и, судя по всему, необыкновенно мощная. В Буруе она разнесла весь филиал по кирпичику. Так и не поняли, что ей не понравилось. Предположительно его намочили.

Виндамор еще больше помрачнел, перехватил яйцо поудобнее.

– Так мы пойдем, - спросил он.

– Не держу вас, - ответил большой магистр.
– Удачи!

Поблагодарив начальника все вышли в коридор. Там Виндамор торопливо сунул яйцо в руки Николаю.