А еще он офигительно лечит запоры, вышибая их со скоростью звука!

4. Миссис Норрис – кошка из фильма “Гарри Поттер”. В игре же это жена мистера Норриса )

http://cs607830.vk.me/v607830019/457a/ahsBKYWfZEE.jpg – Коннор, мои соболезнования).

====== Большая игра ======

С недавнего времени библиотека была объявлена зоной перемирия и осторожного хождения: документами, разложенными в определенном порядке, был застелен весь пол, по которому с завидной периодичностью ползали то Коннор, то Хизер, стараясь обнаружить столь необходимую зацепку. Но зацепки находились пока что только в досках, а после – в виде заноз в коленях.

Ползали напарники в основном утром и вечером, а днем строили “пыточную” вместе с работягами, привыкшими к “закидонам” ученицы ассасина.

За несколько дней девушка выяснила, что тренироваться можно при помощи лопаты, ведер с водой, камней и пилы, топора и такой-то матери. А еще успела побегать по бревнам, полазать по стенам и получить по голове поленом.

Вот и сегодня, приволоча запас провианта, послушница рисковала огрести чем-то тяжелым и твердым за один незначительный, можно сказать, проступок.

Коннор занимался тем, что вырубал из бревна прямоугольный кусок древесины, когда индейца контузило.

– А-а-а-а-у-у-у-у-и-и-и!!! – жуткий вой, переходящий в визг, спугнул птиц с окрестных деревьев, и пернатые, зло вереща, унеслись прочь от страшного места.

Плотник рухнул со стены, отшибив задницу; печник уронил кирпич себе на ногу; Коннор ушиб голову о намечающийся дверной проем.

– В чем дело?! – выскочил индеец с топором наперевес.

Источник звука был обнаружен спустя пять минут, заикающийся и невменяемый.

– Ты спятила, женщина?! – ассасин был готов запустить в Хизер топор. Однако она, обнимая сосну, замотала головой, сидя на высоте, куда ранее забраться не могла. – В чем дело-то?!

– П-п-паук, – прозаикалась девушка.

Как перекорежило Радунхагейду – надо было видеть.

– Какой, к духам, паук?!

Палец послушницы указал на оставленную при бегстве корзину с едой: на ней, лапами вверх, гордо лежал кошмар, размером с желудь.

– Слезай сама! – Коннор был в ярости. – А вечером идем на охоту.

– На кого?! – Хизер обняла сосну покрепче.

– На пауков.

– Ну, ничего. Я и тут поживу, – всхлипнула девушка.

– А там у них вообще гнездо, – невзначай заявил ассасин, разглядывая ногти на пальцах правой руки.

– Ма-ма-а-а-а! – на этот раз вопль был тише, зато перед этой новой опасностью отступила боязнь высоты: опираясь на топор, наставник смотрел, с какой скоростью улепетывает послушница ордена ассасинов.

– А хорошо пошла, – заключил Радунхагейду. – Кажется, я теперь знаю, как ускорить передвижение по местности, – коварная улыбка засияла на лице индейца.

– Коннор, а работать-то можно? – высунулся бородач из будущего дверного проема.

– Теперь можно.

Хизер захлопнула за собой дверь библиотеки и, тяжело дыша, уперлась ладонями в колени, тупо глядя на разложенные на полу листы. Неожиданно взгляд зацепился за слова, написанные чуть более светлыми чернилами. Опасаясь, что это “глюки”, возникшие в результате пережитого волнения, девушка встала на колени и поползла между бумажными рядами, внимательно отыскивая такие же отклонения в тексте. Схватив пару листов, Хизер совместила их края. Сомнений не было: слова образовывали линии.

Все эти бумаги были одним огромным рисунком.

– Ненавижу пазлы, – проворчала девушка.

Игра началась.

Вернувшись в поместье, Коннор застал сюрреалистическую картину: послушница ползала среди документов, держа некоторые из них в руках и в зубах. При этом она изрыгала проклятия, но разобрать слова было невозможно – рот был занят.

– Ты что творишь? – ассасин застыл на пороге, держа грязную рубаху в левой руке, а правой оперевшись о дверной косяк.

– Полшаю... – Хизер положила очередной лист на свободное место.

– Зачем?

– Тьфу, – лист спланировал на пол, – заберись на стол.

– Ты умом повредилась, когда паука испугалась или когда на сосну лезла? – Радунхагейду отбросил рубаху и подошел к девушке, глядя на нее сверху вниз.

– Коннор, когда я говорю что-то сделать – делай. Лезь. На. Стол, – отрывисто потребовала девица.

– Это смешно, – индеец хмыкнул, но на стол влез. Насмешливая гримаса сменилась удивленной.

– Ну, хорош чертяка? – гордо поднялась ученица. – Целое искусство.