Подойдя к туше, подвешенной за задние ноги, он как можно медленнее продемонстрировал удар.

– Поняла? – Коннор внимательно следил за реакцией и выражением лица послушницы. Было в этом выражении что-то дебильное: то ли приоткрытый рот, то ли изогнутые брови, ползущие вверх...

– Э-э-э... То есть, клинок выскакивает в последний момент? – удивленно спросила девушка. – Не сразу?

– Да. Вот поэтому и тренируйся. Пока не вернусь. Не халтурить! – Радунхагейду ткнул указательным пальцем в сторону носа ученицы и помчался вниз по холму, вытирая на ходу клинок какой-то тряпкой.

– Скотина, – процедила сквозь зубы Хизер и с размаху ударила тушу клинком.

Вот тут-то стал понятен подвох: шкуру пробить оказалось не так-то просто, тем более если клинок втыкается в ребра. А уж выдергивать обратно как приятно! Хоть ногой упирайся.

Как оказалось, убивать – очень тяжело. Даже если это просто туша, подвешенная за ноги. Через час пыток Хизер хотелось орать от боли в руке: пальцы скользили в липкой крови, запястье ныло. Вот для чего нужны были ненавистные отжимания! Просто для того, чтобы укрепить мышцы и суставы рук.

Коннор все не шел.

Хизер стерла ладонью пот со лба, уже готовая расплакаться от боли. Но отступать? Никогда! Не теперь. Не при нем. Снова мерзкий хлюпающий звук – и мышцы сводит судорогой. Туша, с которой уже натекла лужица крови, словно в фильме ужасов, покачивается над землей.

Минуты текли медленно, будто издеваясь. Солнце уже едва виднелось из-за деревьев, знаменуя окончание дня. Холодный вечер опускался на поместье Дэвенпорт.

Когда девушка уже была готова упасть на землю и закатить глаза, послышались тихие шаги: Коннор не спеша поднимался на холм.

– Ты что, еще здесь?! – глаза ассасина были готовы вылезти на лоб. – Ты почему не в доме? Книги кончились?!

– Ты сказал бить, пока не вернешься, – Хизер изо всех сил постаралась гордо выпрямиться, чтобы наставник не видел, как больно и тяжело ей было.

– Женщина, ты действительно ненормальная. Живо в дом! – приказал Коннор.

Медленно, будто во сне, упертая девица скрипя зубами пошла в указанном направлении.

Индеец, тихо ругая все на свете, обрубил веревку клинком, и несчастный затыканный труп тяжело рухнул на землю.

Поднявшись в свою комнату, Хизер бросила взгляд в зеркало и содрогнулась от увиденного: когда она вытирала лоб, то забыла, что руки уже по локоть в крови, а вся одежда забрызгана бурым.

– Чудовище, – горько сказала девушка, вытирая руки о штаны. Лучше не стало, а спуститься, чтобы вымыть лицо и убрать кровь с остальных мест, просто не было сил. Подойдя к кровати, Хизер буквально рухнула лицом вперед, благо подушка встретила распростертыми объятиями.

– Чудовище. – Коннор замер, удержав ногу, подумал и поставил обратно, откуда начал шаг. Бесшумно развернувшись, ассасин прошел в библиотеку, где долго смотрел в окно на последние лучи заходящего солнца. Было обидно, но вроде бы и заслуженно.

– А что бы делал ты в моем случае, старик? – наконец спросил Радунхагейду. Старик молчал – мертвые не разговаривают с живыми. – Ничего. Разберусь. – Рука провела по столу и взяла книгу. Раскрыв ее в первом попавшемся месте, Коннор пробежал взглядом по строкам.

“Однажды Филипп , царь Македонии, ссорился со своей женой Олимпиадой . Так родители Александра Македонского и не заметили вошедшего посланника из Коринфа, Димаратоса. На вопрос царя Филиппа «Спокойно ли в Афинах?» посланник ответил: «Ты больше интересуешься спокойствием в Афинах, в то время как у тебя дома спокойствие отсутствует».

– Если это была твоя шутка, старик... – ассасин захлопнул книгу и бросил ее обратно на стол, – то лучше бы ты молчал.

====== Страшный ботаник ======

Утром пришли мастера, которых созвал Коннор. Суровые бородатые мужики светились энтузиазмом и желанием узреть откровение, которое им так расхвалили. Но увидели они слегка не то, что ожидали.

Подперев щеку левой рукой, Хизер, скрюченная и скособоченная в результате последствий вчерашней тренировки, сидела на крыльце и грелась на осеннем солнышке. Правая же рука была забинтована, словно у мумии. А хуже всего было то, что девушка была злой и невыспавшейся: конечно, попробуй заснуть, когда пульсирующая боль прожигает кость, словно раскаленный добела стальной прут.

– Доброго дня, красавица. А хозяин где? – как можно более галантно спросил старший из мастеров, видимо, плотник. Ну, или почему он держал в руке пилу “Дружба”(1), а за поясом – топор?

Красотка сощурила глаза, под которыми залегли красочные синяки, и переложила забинтованную руку поудобнее.

– В сортире, – злорадно сообщила Хизер. – Кажется, съел что-то не то.

На лице девушки заиграла улыбка, от которой мужикам стало не по себе. А что конкретно Коннор съел – послушница знала точно. Точнее, она впервые с утра заварила чай.