— Бли-ин! — мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход. — Нам нужно бежать! — постаралась сосредоточиться на этой мысли.

— Да, — рьяно закивала Надин.

— Они не люди! — указала влево, туда, где скрылся Джер.

— Да, — сглотнув, снова согласилась подруга, и я вытаращилась на нее. — Что тебя удивляет? — возмутилась она. — Думаешь, я слепая или глупая?!

— Мечтаю, что вот-вот проснусь и забуду о кошмаре, — откровенно созналась я, заозиралась, покусывая губы. И с отчаянием констатировала. — От Айвена не сбежать!

— Да куда сбежишь?! — сокрушенно согласилась Надин, всплеснув руками.

— Ночь, а мы гостим у черта на куличках!

Помолчали, слушая, как завывает ветер в верхушках деревьев, синхронно взглянули на небо, где постепенно гасли звезды, и занималась заря. Наверное, и подумали об одном: «Неужели больше никогда не увижу красоту этого мира?!»

Переглянулись.

— Попробуем? — с азартом спросила Надежда.

— Рискнем! — глубоко вдыхая, чтобы унять дрожь, отозвалась я, и мы, взялись за руки.

— Я не пойду… — потянула ее назад, как только заметила, что возвращаемся на луг.

— Так надо! — упрямо ответила Надя. — У меня есть план!

— Так быстро?

— Ну… не совсем, но… Будем импровизировать! — к ней вернулся привычный энтузиазм.

Меня Надюша попросила подождать в лесочке, а сама обходными путями добралась до Бориса. Что-то нашептала парню, не твердо стоящему на ногах, посмеялась с Алиной, ухватила нечто с общего стола и вернулась.

— Начнем! — протянула мне бутылку с вином. — Пей!

Я не стала тратить время на долгие беседы, доверилась подруге, отпила.

Она забрала бутылку и неожиданно плеснула вином на меня.

Я отпрыгнула, но вопросов задавать не стала, хотя и сгорала от любопытства узнать, что выдумала Надюшка.

— Бежим к дому! — поторопила она меня, и мы рванули с места, словно открылось второе дыхание.

Из маленького домика доносились голоса, и отчетливей всего слышался смех Эвелины.

— Присядь! Отдохни, а потом сделай вид, что тебе плохо, как никогда! — Надежда подвела меня к низенькой лавочке.

Я приземлилась, и подруга взбежала вверх по ступеням, а у меня появилась минутка, чтобы отдохнуть. Незаметно удалось разгадать замысел Надюшки, мы дружили с самого первого класса, поэтому могли понимать друг друга с полуслова. Прилегла на жесткую лавку, так надежнее.

— Смотри сама! — указала Надя, сбегая вниз, за ней спускалась недовольная «канарейка».

— Эй, чумная, — меня похлопали по щекам. — Ты жива?

Я промычала что-то неубедительное, согнулась, будто меня вот-вот стошнит. Эвелина отскочила:

— Фу!

— Это только начало! — тараторила Надин. — Поверь, мне точно известно! С Лизкиной аллергией мы давние знакомые!

Услышав, я на всякий случай почесала шею, а заодно судорожно вдохнула, делая вид, что задыхаюсь.

— Мать вашу! Зачем она пила, если знала, что вино из этой… как его, — «канарейка» щелкнула пальцами.

— Из плодов аронии черноплодной! — вдохновенно сочиняла Надя.

— Вот!

— Нам никто не сказал! А с первого глотка определить, ой, как непросто!

— И что теперь?

Я застонала, как можно более пронзительно, показывая, что намереваюсь умереть. Скатилась под ноги Эвелине, взмолилась.

— Спасите… — закашлялась.

— Если не сделать укол, Лизка умрет! — запричитала Надежда.

— «Супрастин» не подойдет? — «канарейка» присела, вглядываясь в мое лицо.

Пришлось провыть:

— Умираю! — чтобы лучше дошло.

— Нет! — со знанием дела опровергла Надька. — Только «Дексаметозон»!

— Одна морока с вами двумя! Леший принес меня в тот магазин!

— Все, что не делается — к лучшему! — пропыхтела Надин, помогая мне подняться, и на самое ухо. — Не виси на мне, как куль! Между прочим, я еще наши сумки захватила!

— Идем! — Эвелина уже развернулась и, поигрывая брелком автомобильной сигнализации, направилась к стоянке.

Всю дорогу я протяжно стонала на заднем сидении внедорожника, который на огромной скорости летел по ухабам. Надя безостановочно твердила:

— Скорее! Умоляю, Эвелиночка! Иначе не довезем! — всплакнула даже. — Лизка для меня, как сестра!