— А-ах… — вырвалось у меня.

— Тогда я посчитала это бредом…

— Нет-нет! Ты права! Вот прохвост!

— Кто?

— Айвен! Хотя нет, гад он!

— Лизка, говори яснее! Я совсем запуталась, то ты заступаешься за Айвена, то ругаешь!

Я поднялась и принялась мерить кухню нервными шагами.

— Гад самый настоящий! Сделал все, чтобы я почувствовала себя несчастной! Что-то наговорил моему мужу, чтобы тот довел меня до истерики, потом проследил, ушел ли Макс, окатил меня из лужи, напугал до чертиков! А как сыграл! Ему бы «Оскар» вручили! А вот меня не помешало бы выпороть!

Вместо того, чтобы сидеть и рыдать дома, я потащилась в клуб, где встретила свою судьбу! Ох, и ругалась же на небесах Ярослава!

— А…ммм… ты уверена, что она на небесах? Ну, то есть, мне искренне нравилась твоя крестная, но…

— Может быть, Ярослава стала призраком, который неотступно следит за мной. Кстати, сегодня я слышала ее голос!

— Знаешь, а я уже ничему не удивляюсь! — после минутного молчания выдала Надя. — Лучше допьем кофе и подумаем о завтрашнем дне.

Кофе мы допили, а вот подумать не успели, события развивались с головокружительной скоростью.

Едва чашки опустели, щелкнул дверной замок. Мы с Надюшей переглянулись, и, судя по ее мрачному лицу, подруга подумала тоже, что и я:

«Что-то быстро Коневский вернулся! Не к добру!»

Не снимая ботинок, Андрей прошел на кухню, глядя на нас столь свирепо, что впору съежиться, оперся ладонями о стол и с пугающим хладнокровием спросил:

— Вы понимаете, в какое д…мо вляпались?!

— Ты перечислял, — осторожно ответила Надя.

Коневский покачал головой, тяжело присел на табурет, по очереди смерил нас напряженным взглядом, и мне стало не по себе. Надежда набрала полную грудь воздуха, готовясь забросать бывшего мужа вопросами. Но он разговорился сам:

— Елену Сергеевну Адан, Эвелину Андреевну Маркович и Романа Карловича Анастаса нашли мертвыми.

— А…

— Это режиссер, Надя! А Адан — фамилия вашей писательницы по мужу! — разъяснил Андрей. — И, вы, безмозглые курицы, просто не представляете, каких дел наворотили! Сидели бы по домам, борщи мужьям варили, а не по полям скакали! — тихо рыкнул.

Мы умолкли, полагая, что сейчас нам перечислят весь список предполагаемых прегрешений.

Коневский уперся локтями о стеклянный стол, опустил голову, снова завел разговор:

— Эвелину, кстати сказать, переехали машиной. Угадаете какой?

— Той, что мы оставили в лесочке по пути следования, когда ты забрал нас, — уныло произнесла Надя, но тотчас вскинулась. — Но это сделали не мы!

Горячо ее поддержала:

— Точно видела, что «канарейка» осталась жива! Да, по дорожке мы ее протащили, но она отпустила ручку, и когда я оглянулась — Эвелина ковыляла за нами.

— Тогда угадайте, какое из дорогих семейных украшений входит в число краденых?

Я безмолвно подняла левую руку, и Андрей кивнул:

— Угу! Нить розового жемчуга от «Mikimoto», — с досадой полюбопытствовал. — Почему не избавилась?!

Что я могла ответить, только пожала плечами, но он не оставил меня в покое:

— И почему она все еще у тебя на руке?

Я отвернулась, и Андрей повернулся к Надин. Ей ничего не оставалось, как солгать:

— Застежку заело, и ожерелье не снимается. Нужен мастер.

— Ага! — Коневский не поверил, но допытываться не стал, хмыкнул и велел.

— Собирайтесь!

Ни одной из нас не хватило сил подняться, усталость все больше и больше напоминала о себе. Я прикрыла зевок рукой и услышала жесткое от Андрея:

— Собирайтесь! Снова повторять не буду!

— Объяснишь? — устало поинтересовалась Надюша.

— Если кратко, милая, то вы в полной заднице! И я с вами заодно! Наверху уже знают, что мы с тобой созванивались! Еще немного и ребята выяснят, куда я ездил утречком! Так что, решайте, будете тихо сидеть и ждать, когда нас повяжут, или попробуете скрыться! — присел на корточки, прислонившись к стене.

— А ты… — начала Надя, но Коневский ее прервал:

— Не парься! И у меня есть друзья, один вот по внутреннему каналу предупредил, когда я подъезжал к работе в свой выходной!

— А если…

— Вам нужно поторопиться! — медленно выпрямился и поманил нас за собой.

На улицу мы не вышли, спустились на этаж ниже, и Коневский, в который раз осмотревшись, вынул из кармана ключ и открыл обычную деревянную дверь одной из квартир.

— А где… — проявила любопытство Надин, но Андрей поспешно приложил палец к ее губам, и только когда вошли, ответил:

— Римма Михайловна за город уехала, а мне оставила ключ, чтобы цветы поливал. Но вы не засиживайтесь, и, как только меня заберут, уходите через чердак, ты должна помнить, — в первый раз за все время его губ коснулась улыбка.