– Вы не готовы сразу лечь в постель? – поддела Илзе капитана и сама покраснела от своей смелости. Зато Кассиан расхохотался в голос.

Едва войдя в блок Илзе сморщила нос от странного запаха.

– Это мой друг. Ты с ним знакома уже,- Кассиан подмигнул Илзе,- он балуется созданием артефактов.

– А разве можно проходить на территорию института без пропуска? – простодушно удивилась Илзе.

– Нет, но ты ведь нас не выдашь?

– Конечно, нет. Он здесь сейчас?

– Нет, Дарен попросил приютить его на две ночи,- Кассиан усмехнулся,- что-то начудил в своей квартире и хозяйка его выгнала. И сама съехала пока запах не выветриться.

– Так это он с собой дивный аромат принес? Силен.

На кухне почти ничего не изменилось. Только яблоки больше не стояли на подоконнике. У Илзе отчего-то защипало в глазах. Три года она готовила и прибиралась на этой кухне.

– Что с тобой?

– Не привыкла к переменам,- отмахнулась Илзе. И тут же, вспомнив, наставила на капитана палец,- я была за пределами Биргота. Четыре года назад в составе студенческой группы я отбирала пробы растений у разрушенного храма Магрит.

– Сутки пути? – скептически хмыкнул Гарвести.

– Три дня,- поправила его Илзе.

– Кому как, кому как.

– Кэс, я вообще-то буду трогать твою ногу,- утаив улыбку строго произнесла Илзе.

– Я, как порядочная девица, буду сопротивляться,- жеманно протянул Кассиан. – Мне нравится. Кэс. Так меня никто не называл.

– Я вслух сказала? – ахнула Илзе. И добавила,- я не люблю свое второе имя. Просто так. Не нравится.

– Я запомню,- улыбнулся Гарвести. – А в том храме и я был. Год назад. Там красиво, хоть и опасно. В тот год, о котором вы говорите, погибло четверо бойцов.

– Как?!

– Отравились,- пожал плечами Гарвести. – Травы и цветы в тех местах ядовиты. Кто-то поел ягод, кто-то цветок понюхал.

Илзе нахмурилась. Она прекрасно помнила, как съела несколько горстей крупной, спелой земляники и запила водой из ручья. Ей не хотелось сидеть в лагере – военные пугали, а с сокурсниками она общего языка не нашла. Каждый норовил предложить смазливой грязнокровке «немного любви».

– Жаль,- вздохнула Эртайн и капитан скупо кивнул.

Фруктовая вода Илзе не понравилась. Ох уж эта манера использовать соленую воду где ни попадя.

– Давайте все же займемся твоей ногой. Времени уйдет много.

– Хорошо,- Гарвести улыбнулся. – Я подумал, неловко принимать тебя в спальне. И сообразил кое-что в гостиной.

«Кое-что» в гостиной оказалось длинной кушеткой, как в кабинете врача. Рядом стоял табурет, рядом с которым я поставила свою сумку. Кассиан принес еще один стул, для меня.

– Я хочу посмотреть, что скрывается под твоим шрамом,- Илзе накрыла табурет светлым платком и начала выкладывать необходимые для осмотра вещи.

– Мышцы и кости,- хмыкнул капитан.

Не без некоторого смущения Гарвести снял штаны, оставшись в рубашке и носках. Улегшись на кушетку он подобрал с пола подушку и подложил ее под подбородок.

Илзе поймала себя на некотором недовольстве – капитан остался в рубашке. Щеки куратора заполыхали, нет, она конечно не хотела рассмотреть крепкую спину военного. Сильные, широкие плечи. Эртайн тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли.

– Все хорошо? – Гарвести протянул руку и убрал с лица Илзе прядь волос. – Ты же понимаешь, что тебе не обязательно возиться с моей ногой?

– Но я хочу,- Эртайн робко улыбнулась и прижалась щекой к ладони Гарвести. – Я хочу, чтобы тебе не было больно.

Кассиан поспешно отвернулся. Сильных мужчин не красят подозрительно блестящие глаза. Капитан не мог припомнить когда в последний раз кто-то так тепло к нему относился.

Взяв себя в руки Илзе нанесла первый слой зелья на стеклышко. Девушка рассматривала длинный рубец, останавливалась, делала записи, добавляла быстро испаряющееся зелье. Гарвести успел заскучать.

– Мне кажется или ты даже рисуешь?

– Схематично,- Илзе улыбнулась,- капитан в разрезе. На самом деле, больше всего меня беспокоит возможность навредить тебе.

– Эту мазь мне прописывали,- нахмурился Кассиан. – Она правда помогает только когда ты ее наносишь. В нежных девичьих руках даже яд становится лекарством.

– Приятно слышать,- Эртайн смутилась. – Но нет. В том приюте где я воспитывалась и училась была женщина. Она учила вкладывать силу в зелья или мази или что-то иное. И как бы подхватывать частицы вещества, перенося их дальше. Рубец плохо впитывает мазь, и я переношу ее сквозь верхний слой огрубевшей кожи внутрь. Поэтому становится легче.