– Тогда в чем смысл?

– Умаслить общественность. На мой день рожденья, выпавший на побывку,- Гарвести блекло улыбнулся,- стало ясно. Отсутствие поздравлений не только от семьи но и от друзей. Я стал Гарвести лишь по фамилии. Через пару лет я купил квартиру в Бирготе и мать смертельно на меня обиделась.

Илзе прикусила губу. Смертельно обиделась на то, что отлученный от семьи ребенок стал жить отдельно. Действительно, какой негодяй.

– Так что как-то так. Моя работа в институте должна была совместить в себе столько смыслов,- Кассиан сделал страшные глаза,- два тайных, и один семейный. Ведь сын преподаватель куда достойней сына бесчестного убийцы. К дню рождения отец бы прислал мне официальное приглашение на празднование. Это стало бы официальным примирением.

– Бы?

– Думаю, сегодняшней эскапады мне не простят еще долго,- Кэс сморщил нос. – Прости, что притащил тебя так. Но я просто хотел, чтобы они познакомились с той тобой, с которой знаком и я. Смелая, гордая, немного пугливая Илзе. Я уверен, ты могла бы быть такой же холодной и отстраненной как моя мать.

– Но вместо этого мы притащились к ним как два…

– Два сапога в паре. Так ведь говорят на Земле?

– Смешно, когда у меня это спрашивают,- фыркнула Илзе. – Мне было шесть лет когда меня забрали. Я помню кукол барби, их домик и посудку. Несколько парадов, очень смутно отца и как кто-то отобрал у меня пирожок. Вкусный. С повидлом. Обидно, но пирожок я помню лучше всего.

– Значит, чтобы ты меня запомнила получше, мне нужно съесть твою порцию вкусностей?

– Я уже на тебя достаточно сердита,- Илзе прикусила губу. – Мне было неприятно оказаться здесь в таком виде. В таком обличье. Я пришла за помощью к тебе. А ты поступил не слишком красиво, Кэс.

– Я поступил как порывистый юнец,- серьезно ответил капитан. – Как мальчишка у которого есть сокровище и оно только его. И оттого так нестерпимо хочется его всем-всем показать. Настоящее сокровище.

Илзе вздохнула. Ну как на него сердиться? Мальчишка, внутри каждого мужчины есть этот самый «мальчишка». Желающий хвастаться. И наверное это хорошо, что именно ей, Илзе, удалось пробудить этого внутреннего проказника. Все же приятно быть особенной в глазах любимого мужчины.

– Что мы будем делать до вечера? – сменила тему Эртайн.

– Я могу показать тебе дом,- неуверенно пожал плечами Гарвести. – Ничего особо интересного.

– Покажи библиотеку,- покачала головой Илзе. – Что-нибудь по растениям. Хочу отдохнуть. У меня внутри будто струна натянута. Хочется плакать, смеяться, разбить что-нибудь и лечь спать.

– Увлекательная программа.

Илзе смущенно пожала плечами. Вот только библиотеку ей в тот день посмотреть так и не удалось. Позвонил ректор и на громкой связи пришлось участвовать в совещании. После которого Эртайн пришлось скачивать на линк документы и работать до самого ужина, минуя обед.

И только приятный, пряный запах мясной запеканки заставил куратора отвлечься от работы.

– Отличная модель,- Гарвести кивнул на линк, который серьезно увеличился в размерах и занял половину стола. – Не думал, что у тебя столько обязанностей. Поешь.

– Это дивная разница между преподавателем и куратором,- Илзе повела плечами. – Уже не просто преподаватель, но еще не декан.

– У травников есть декан?

– Говорят, да,- Эртайн пожала плечами. – Какая-то выдуманная личность, проходящая по документам. Да мне все равно, кто поставит грязнокровку деканом? Куратор мой потолок. У вас принято ужинать в комнатах?

– Нас сегодня не хотят видеть за столом.

– Нас? Или меня?

– Меня,- хмыкнул Гарвести. – Мне еще предстоит нудное объяснение с отцом. Кушай.

– И ты.

Поели быстро. Кэс успел нагулять аппетит, Илзе наметила себе обязательно спросить его как он провел день – ведь близкие люди интересуются друг другом. И, поспешно допив морс, вернулась в мир отчетов и таблиц.

Гарвести собрал тарелки на поднос, оставил кувшин с морсом и вышел, прикрыв дверь. Погруженная в работу Эртайн только угукнула – ей показалось, что он ее о чем-то спросил. И она поспешила согласиться, ведь плохого Кэс не предложит.

Гарвести перенес часть веса на трость. Не стоило выходит на пробежку так рано, но тянущая боль не дала толком выспаться. Чтобы не быть весь день вареной мухой следовало как-то взбодриться. Капитан не знал лучшего способа чем пробежка.

Не желая мочить в траве, капитан выбрал парковые дорожки. И попал в поле зрения главы рода. Расплата не заставила себя ждать – доверенный слуга отца приказал явится в Кофейный кабинет.

– Что ему-то не спиться?

– Милорд не ложился,- вздохнул старик и укоризненно покачал головой,- помирились бы вы с семьей. Матушка ваша плакать сегодня ночью изволила.

– Прекратите делать из меня капризного ребенка,- отозвался Гарвести. – Я либо вырос из этого дома, либо не дорос. Что не мешает мне любить свою семью.

Слуга только укоризненно вздохнул и продолжил путь. Кофейный кабинет – значит матушка все-таки убедила отца переехать со второго этажа на третий. Чудо. Не оттого ли всю пищу в доме приходится досаливать?

– Доброе утро,- Кассиан шагнул через порог.

В кабинете приятно пахло вишневым чаем. Отец сидел за столом. Глаза его покраснели, а веки припухли.