– Нет, - Ингрид печально покачала головой, голос её дрогнул, но она тут же улыбнулась.- Детей у меня нет, только собака.

Мужчина глухо засмеялся. Женщина подхватила смех.

– Так и живем, - сказал он. Так и живем... в вечном одиночестве. Подхватив легкое дыхание ночи, он наклонился и прикоснулся губами к теплой щеке Ингрид.

Они вернулись к остальным, когда спор уже давно угас и перетек в мирное русло обыденности и рутины. Карп рассказывал о самых забавных случаях в психологии, которыми его потчевал еще преподаватель в университете, жаловался на жену, выслушивал чужие жалобы.

Ингрид подозвала официанта и заказала на всех небольшой овощной пирог по старинному рецепту. Уставшие люди радостно зашумели. Лай задумчиво перебирал смоляные пряди женщины. Он ужасно устал, но чувствовал эту усталость только в напряженных, налитых, будто свинцом мышцах. Разум же оставался чист и спокоен, впервые за многие месяцы. Неожиданно к нему пришла почти безумная, азартная мысль пробудившегося охотника. Он наклонился к клюющему носом Карпу и прошептал:

– Спорим, я докажу, что души нет?

Александр встрепенулся. Пронзил мутным, но глубоким взглядом Лая.

– Как?

– Проведем эксперимент. Сам ведь говорил, что единственным разрешением этого вопроса станет смерть.

Карп вздрогнул, прищурился.

– Ты готов убить человека?
– настороженно спросил он, готовый вот-вот нахмуриться и отвергнуть предложение.

– Нет, конечно, нет. Мы воспользуемся перекрестным замыканием. С помощью микро импульсов переведем нервную систему тела в режим автономии. Тело будет в состоянии близком к глубокому сну. Мозговые импульсы направим в иную сторону, из-за которых мозг посчитает, что тело погибло и выключится. Но...

– Но?..

– Здесь самое трудное: нужно не позволить мозгу отключиться, умереть.

– И как же ты это сделаешь?
– хрипло спросил Александр, недоверчиво рассматривая возбужденное лицо друга.

– Необходимо будет подвергать мозг стимулирующему облучению.

– Принцип понял, - кивнул Карп.
– Остальное за тобой...

Вернулись из клуба они за полночь. Лай благоразумно отвез Карпа к себе, заранее предупредив его благоверную. По сдержанному тону Светы он понял, что Карпа на утро ждет тяжелая встреча. Долго, почти умиротворенно Лай вглядывался в золотистую точку у самого горизонта, пока не уснул. А снился ему растопленный шоколад, в котором рассыпанная лежала расколотая на множество частичек бирюза. Под утро сны заплутали и потеряли осмысленность.

Проснулся Лай за минуту до будильника. Проснулся и удивленный сел, ощущая тягучую силу и напряженность в мышцах. Заглянул в полупустую бежевую гостиную, где на диване свернувшись калачиком лежал Александр. Одна нога мужчины свешивалась с дивана. Мятая штанина обнажала толстую волосатую щиколодку и край серых несвежих носков. Лай улыбнулся и отправился в прохладный душ, предупредительно переведя таймер будильника на полчаса вперед.

Лай не любил этот дом. Пустой, одинокий и комфортабельный, он больше походил на безликий номер мотеля, чем на уютный дом. В настоящем доме не должно гулять гулкое эхо, сквозняк не должен колыхать вечно чистые занавески, стены не должны сохранять девственную чистоту, не украшенные даже крохотным магнитиком. У дома должна быть душа... Лай споткнулся и засмеялся сам себе. У дома, значит, душа, а у человека её нет? И откуда только эти мысли?

Пробудилось что-то давно спящее, важное. Пробудилось смутным предчувствием, и, не желая поддаваться нелепым недомолвкам разума, Лай громко запел.

Из комнаты послышался перебивающий плеск воды крик Карпа. Он ругался. Громко и протяжно, готовый рассмеяться от грязных слов, а потом подхватил неловкое, фальшивое пение Лая.

Обмотанный полотенцем Лай выскочил из ванны.

– Тебе не к лицу, ты старик, - сказал Карп.

Лай ухмыльнулся.

Карп серьезно взглянул на друга.

– Ты не забыл о вчерашнем обещании?

Лай покачал головой.

День проходил тяжело. Лай провел несколько трудных операции, в части которых участвовали студенты, нервно кусающие губы, и еще часть перевел на автомат - завершали небольшие роботы: чудо инженерии, крохотные и проворные они добирались туда, где руке человека места не было. Лишь к концу дня, немного освободившись, Лай окинул взглядом опустевшую лабораторию и серьезно задумался. Дело, которое он предложил вчера провернуть, сегодня уже не казалось таким простым и очевидным. Неожиданно пришли мысли о трудности исполнения подобной операции, и то, что скорее всего необходимо будет обращаться к инженерам с технической просьбой. Лай схватился за голову, погружаясь все глубже в тяжелые размышления. Он все еще думал о предстоящей работе с энтузиазмом, но уже без чрезмерной увлеченности. И сама затея казалось нелепой: доказать, что есть душа? Каким образом? Пробудившийся человек или ничего не скажет или опишет типичные предсмертные видения: яркий свет и темный туннель. Все, что является признаками онемения глазных нервов. Чтобы что-нибудь доказать, нужен длительный промежуток времени. Минимум сорок восемь часов, чтобы зафиксировать отсутствие мозговой активности и еще сутки на сам эксперимент.

Домой он ушел разбитый и подавленный. Разговор с сотрудниками о подобном эксперименте ничего не дал. Трое из четверых наотрез отказались участвовать, сославшись на не гуманность затеи, а четвертый сильно сомневался, но слыл среди коллег неопытным и неловким врачом, часто ошибающимся в диагнозах. Поэтому мысль о том, чтобы предложить работать вместе, сама собой угасла.

Дома его ждала Ингрид. Стол был накрыт праздничной скатертью. Россыпью стояли аппетитные блюда. В углах комнаты благоухали белые лилии. Лай удивленно приподнял брови.