Ингрид медленно вошла в комнату. Её смоляные пряди были туго стянуты на затылке узлом. Она выглядела побледневшей и усталой, но приветливо улыбалась обернувшейся девушке.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Маша слабо улыбнулась:

– Впору мне спрашивать. – она посмотрела в окно и снова на вошедшую Ингрид. – Как я могу себя чувствовать после того, как мне отрезали кусок печени?

Ингрид устало опустилась в большое плюшевое кресло. Искусственный огонь в камине мерцал бликами на белом лице. Голубоватые веки Ингрид прикрыли шоколадные глаза.

– Ты подписала договор, - сказала она.

Маша хмыкнула.

– Я и не жалуюсь, просто легче было усыпить меня и вырезать все сразу, чем по кускам резать.

Голова Ингрид склонилась к плечу. Женщина тяжело вздохнула.

– Сегодня мы оперировали девочку. Стандартное обезболивающее не усваивалось ею. К концу операции все обезболивающие перестали работать. Она чувствовала каждое...

Маша обхватила себя руками.

– От меня никакой пользы, - она отвернулась к окну, закусив дрожащую губу.

– Ты помогла бы нам больше, если работала с детьми. У нас полно доноров, а педагогов не так много.

Маша усмехнулась.

– Не думала, что жизнетворцам нужны учителя.

– Все так думают. Но нам не нужны учителя, нам нужны педагоги. Пришли результаты тестов. Ты отлично подходишь.

Маша хрипло рассмеялась:

– Когда я успела пройти тесты?

Ингрид тихо хмыкнула. Она расстегнула белый халат и вытащила из внутреннего кармана прозрачный цилиндрик, нажала на его основание. Выметнулись тонкие лучи, собрались в прямоугольный голубоватый экран. Женщина несколько раз провела ладонью по его краям. Он вспыхнул и тут же погас. Ингрид поднялась с кресла, протянула цилиндрик девушке.

– Завтра к десяти за тобой придет машина. Тебе нужно будет съездить в один университет, там глава педотдела жизнетворцев читает лекцию. Она заверит твой перевод в педагоги…

– Ингрид, - Маша мучительно закусила губу.- Я не могу…

– Маша, ни у кого нет таких результатов…

– Я не могу… – белые губы девушки задрожали.

– Но ты должна. Это будет искуплением.

Маша протянула дрожащую руку и приняла небольшой цилиндрик. Дверь за Ингрид глухо захлопнулась.

Маша проснулась, когда солнце едва намечалось где-то за горизонтом. Опустевшим взглядом она пронзала собственное отражение и себя. Вода автоматически выключилась, но девушка не заметила. Среди голубоватого кафеля крохотной комнаты ей чудился обрывающийся детский смех. «Смотри, смотри…» - кричал мальчик. Перед глазами Маши вспыхивали праздничная июльская зелень, алые флаги, алая густая кровь, медленно затопляющая разгоряченный летним солнцем асфальт.

Маша вздрогнула. За окном сквозь плотную серую пелену пробивалось солнце. Маша провела полотенцем по сухому лицуи вышла из ванной. Привычно вытащила серый джемпер и длинную юбку, уложила прозрачный цириндрик в желтую сумку, перевязала золотистые пряди лентой. Захлопнула дверь и отправила по длинному белому коридору к двери с надписью «выход».

Такси стояло у главного входа, поблескивая куполообразной крышей.

Ни мужчина-водитель, ни девушка не произнесли ни слова, пока не приехали.

– Сколько я должна заплатить? – спросила девушка.

– Я подожду вас здесь, - ответил водитель. – Мне уже заплатили.

Девушка кивнула и вышла.

Небольшие деревца искусственной рощи поднимались к расцветающему небу. «Первое семя…» - начиналась табличкой роща. Маша остановилась, посмотрела на слова, потом распахнула сумочку и достала цилиндрик.

Голубой экран вспыхнул, Маша неуверенно провела ладонью по нему. Экран на мгновение погас, а потом на нем появилась карта. Маша облегченно вздохнула. Тропинка изогнулась, подвела девушку к высоким белым степеням.

Маша спешно поднялась по ней и робко остановилась перед стеклянными дверьми. Широким шагом к двери подошел высокий мужчина. Его острые синие глаза весело посмотрели на смутившуюся Машу. Он протянул ладонь и открыл стеклянную дверь, пропуская девушку вперед. Она покраснела и спешно прошла вперед.

Мигнул красный маячок на экране. Мужчина улыбнулся и чуть наклонился к девушке.

– Вам туда, - он указал на уходящий вправо коридор.

Девушка невнятно пробормотала что-то в благодарность и спешно пошла в указанном направлении.

Кабинеты за закрытыми дверями наполнились гулом. Маша остановилась возле одного из них. Студенты увлеченно что-то обсуждавшие медленно вытекали в коридоры. Возле невысокого стола, окутанного цветочными ветвями, стояла Ксения. Она приветливо улыбнулась Маше. Девушка шагнула в аудиторию.

– Здравствуйте, - сказала Ксения, поправляя стопку бумаг.

Маша удивленно посмотрела на бумаги.

– А разве её не запретили выпускать?

Ксения засмеялась:

– Конечно, давно уже, но мы используем старые запасы. Должны же они служить человеку, - она ласково погладила желтоватые листы.