— О, Лидия, и что мне делать? Я был уверен в том, что наша встреча была назначена именно на сегодня, я даже заказал новый экипаж, более прочный, чем мой собственный. И теперь я в столь неловком положении…

— Считаешь цыплят прежде, чем они вылупились? — Лидия, большая поклонница заявления "простить и забыть", была уверена теперь, что простить без извинений не могла. И забыть тем более — ведь всё оказалось до смешного раздражающим. Она была совершенно уверена в том, что Роберт никогда не явился бы к ней подобным образом.

— Боюсь, что так. Ты можешь написать Линчу и устроить в ближайшее время ещё одну встречу?

В голосе Барли звучало такое непонимание и однозначность, что Лидия осознала, что он всё ещё планировал на ней жениться. И всё же, она совсем не испытала облегчения, которого можно было бы от неё ожидать.

— Посмотрю, что можно сделать.

— Да! Да, это просто замечательно… А карета — разве что-то может лучше подчеркнуть мой статус? О, подожди, ведь ты пока ещё её не видела! Там так высоко сидение, что мне даже лестница нужна, чтобы туда забраться. А, да, возможно, мне потребуется немного больше, чем то, что мы обсуждали относительно подписания контракта… Ведь это был совершенно несогласованный выбор, и мой экипаж… Нет, в самом деле, нет…

Разумеется, Барли уже мечтал о том, как будет использовать её деньги.

— Экипаж? Ты сказал экипаж? — Лидия вздохнула и подумала, что Роберту никогда не нужно было выпячивать грудь колесом или садиться в дорогую повозку. Посмотрев в сторону, чтобы Барли не заметил неодобрения в её глазах, Лидия скользнула взглядом по письму для Шилли на своём письменном столе.

— Ты на своём экипаже? — день был просто отвратительным, так что шансы того, что он не прибыл верхом, были высоки. Она едва дождалась его кивка, прежде чем продолжила; — Могу ли я попросить подвезти меня в Спилдинг? Я надеялась отправить письмо миссис Данбар-Росс именно сегодня. А поездка сможет сэкономить моё время и силы, — а так же обязательно предотвратит пропуск у девочек уроков от Коры, ведь той не придётся её сопровождать.

— О, нет, Лидия, думаю, нет… Я сейчас как раз покинул Спилдинг и намереваюсь отправиться к пастору. Преподобный Кодл как раз готовит свою проповедь к Пасхе к воскресенью, и ему нужно моё мнение. Я мог бы быть там некоторое время, но ждать тебя… Это бы окончательно согревало миссис Кодл, и я очень удивлён, что ты ни капли не думаешь о её чувствах.

Лидия вскинула голову и посмотрела на него с таким раздражением, что его трудно было написать

— Я не собираюсь отправляться к Кодлам, Барли, я лишь… Впрочем, отдам письмо Шодстеру. Он всё организует, и оно отправится завтра.

Один день не будет иметь никакого особого значения. На самом деле, не было совершенно никакой необходимости просить Барли о его помощи. Она просто спросила, будет ли он готов сбиться со своего пути ради неё. Просто попыталась испытать сорт, если, разумеется, можно так сказать.

— Ну, в самом деле. Вот и решена проблема, — кивнул Барли и простился, без единого комментария закрывая за собой дверь.

Ну что же, этот импульсивный тест он провалил с треском.

Большую часть всех этих трёх ночей он провёл в поисках лорда Реннола. Проблема заключалась отнюдь не в том, чтобы сыскать его место жительства, ведь, пусть он и прибыл из Лондона, всё равно был довольно известным во всём Бате. Нет! Удивительно, но трудность оказалась именно в том, что этот господин кране редко бывал в своём арендованном городском доме и играл, кажется, две ночи подряд. Бат был прекрасным местом для титулованных холостяков, особенно для тех, кому было уже больше сорока или тридцати лет, и мистер Реннол купался в этом самом изобилии.

В конце концов, Роберт потребовал встречу у дворецкого. Он не упомянул ничего о предмете обсуждения и был совершенно уверен, что, вернувшись в оговорённое время, обязательно застанет мистера Реннола дома. Ведь любопытство всегда было замечательнейшим оружием.

К сожалению, только не упрямство.

Ни Роберт, ни Кэссиди не намеревались отступать от своего.

— Ну, что же, всё прошло просто замечательно, — промолвил Кэссиди без капли сарказма, когда они вышли на улицу. Он надел цилиндр, который было снял в подготовке к форменному, как сам выражался, унижению в качестве извинения.

Роберт обернулся, посмотрев сначала на закрытую дверь в обрамлении каких-то слишком ярких, бежевых колон, а после поднял взгляд на второй этаж. Окна были просто громадными, едва ли не в полный человеческий рост, и одно из них частично пряталось за балконом, но в том, что вниз кто-то смотрел, не могло быть ни единой доли сомнения.

— Это он? — кивнул на мужчину Роберт.

Кэссиди проследил за взглядом своего друга.

— В самом деле, — а после, совершенно непродуманно, даже не попытавшись включить то, что именовалось здравым смыслом, Кэссиди сорвал шляпу со своей головы и поклонился медленно и чинно, но с явной насмешкой. Это было очевидно — и лицо в окне исчезло.