После оттепели снова наступили морозы, но снег уже не мёл, как в начале зимы и лишь маленькие снежинки выпавшие ночью поблёскивали утром, когда хозяин выходил на крыльцо и окидывал взором искрящийся снег. Все ждали весны.

Когда наст* окреп, в один из дней к ним пришёл Серош. Он ехал на широких охотничьих лыжах с подбитым снизу мехом и приёмный сын Лаваша, Ранар, игравший в сугробе первым заметил его.

– Папа, папа, дядя Серош едет!
– вбежал в дом розовощёкий мальчуган, облепленный с ног до головы снегом.

– Спаисбо сынок, только иди отряхнись, а то намочишь здесь.

И Лаваш встал из-за станка и пошёл встречать гостя.

Тут же накрыли на стол. Радостно поприветствовав друг друга, мужчины стали делиться новостями. Первым начал Серош.

– Никаких вестей от тебя нет и нет, вот и собрался я к тебе, одел лыжи и сюда. Как живёте? Занесло вас снегом, погляжу.

– Не то слово. Пробовали к вам пробиться. Да куда там! По пояс увязли. Без лыж шагу не сделаешь. Нет их у нас. Сидим, ждём весны. Однако дел у каждого хватает. Как ваши, жена, дочь?

– Всё хорошо. Благодаря тебе есть и хлеб на столе и скотинка сыта. Тоже ждём не дождёмся весны. В этом году снега много, озимь враз поднимется. Если лето не подведёт с дождями, то богатый урожай снимем. Это как пить дать! Ну ладно, я пошёл, засиживаться не буду, зашёл только проведать.

И Серош ушёл, встав на лыжи и размашистым шагом удаляясь всё дальше, пока его силуэт не превратился в крохотную точку на белоснежном поле.

Шли дни, недели. Метели сменялись оттепелями, затем снова наступали морозы. Дни становились всё длиннее, а солнце поднималось всё выше над горизонтом, пока наконец не наступила весна.

Раскисшая, размокшая земля медленно освобождалась от снежного покрова, на пригорках обнажаясь и обсыхая под лучами солнца. Отогревшись, она запускала невидимые токи, которые пробуждали жизнь. Семена выпускали росточки, а многолетние травы листочки, которые робко тянулись к свету, опасаясь ночных заморозков. Птицы галдели в лесу, и там шла невидимая человеческому глазу жизнь. Треньканье синиц сменялось воркованием тетёрки, а хруст валежника предупредил о появлении сохатого. Он вышел на опушку леса, прядая ушами и чутко прислушиваясь к звукам, улавливая малейший шорох - вот мыши завозились под старым пнём, а там дятел начал свою барабанную дробь. Втянув несколько раз воздух и не обнаружив ничего подозрительного, лось начал тянуться губами к веткам ольхи, обнажив свои жёлтые зубы. Лес просыпался и оживал и никто не тревожил его обитателей в эту пору. Снег стал настолько рыхлым и мокрым, что никто из людей не отваживался продираться сквозь него, рискуя промокнуть насквозь. Люди находились в приподнятом настроении, начинался Новый Год или Новый Круг, как его называли карауньцы.

Когда с полей сошёл снег, Лаваш пошёл смотреть засеянное осенью поле. Нежные зелёные ростки пробивались тут и там, радуя сердце хлебороба. Тёплым солнечным днём земля дышала, испуская невидимый глазу пар. Грачи важно ходили кучками по чёрной влажной земле и тыкали клювами, выискивая проснувшихся букашек. "Ещё неделя и можно будет пахать, - думал Лаваш.
– Позову снова помощников из города и сообща быстро вспашем и засеем поле".

Однако его планам не суждено было сбыться. Спустя два дня приехал Серош верхом на лошади и сообщил, что карауньцы хотят видеть Лаваша. Горожане - торговцы и ремесленники собрались на площади и решили выбрать городского Главу. Люди поняли, что городу необходим координационный Совет, который возглавлял бы опытный и мудрый человек. События позапрошлого года показали, что страна оказалась не готова к бедствиям, постигшим её. Из всех горожан нашёлся лишь один человек, который благодаря своей предусмотрительности и прозорливости подготовился должным образом к беде и тем самым спас не только свою семью, но и семьи многих горожан. Люди стали спрашивать, где сейчас Лаваш и кто-то указал на деревню Сероша. Туда тотчас был послан гонец с письмом, которое и вручил Лавашу Серош. Вот что в нём было написано:

"Многоуважаемый Лаваш! Мы, граждане города Караунья просим тебя приехать и возглавить Совет по переустройству. Мы хотим, чтобы твой опыт и знания служили городу во благо ему и его жителей, которые помнят то добро, которое ты сделал, поддержав многие семьи в суровое время. Мы хотим, чтобы город был защищён в будущем от подобных потрясений, как ты защитил свою семью".

Дальше шли подписи самых уважаемых торговцев и ремесленников города. Прочитав письмо, Лаваш поблагодарил Сероша и сказал, что непременно приедет, благо сейчас есть время до пахоты. Он собрал семью и прочитал вслух письмо горожан. Затем спросил:

– Что вы на это скажете?

Первой взяла слово жена.

– Муж мой. Твоё дело теперь не пахать землю, а возглавить Совет. Ты мудр и прозорлив и они увидели в тебе эти качества. Так пусть они послужат городу во благо!

Затем высказался старший сын.

– Отец мой! Ты был мне всегда примером во всём. Я тоже так считаю. Ты нужнее в городе. Поезжай.

Остальные члены семьи тоже были "за". Однако Лаваш понимал, что бросить сразу начатое дело он не мог. Кому он оставит этот дом, эти засеянные поля?

– Скажи, Конар, ты хотел бы остаться жить здесь, в этом доме? Не сейчас, а когда тебе исполнится 21 год? У тебя есть невеста здесь. Стал бы ты работать на земле, выращивать хлеб?

Конар подумал и ответил:

– Да, отец. Я хочу жениться и иметь свою семью. Здесь мне больше нравится, чем в городе.

– Ладно, я рад за тебя сын. Значит, поступим так. Я съезжу в город, утрясу там все дела и возьму тех мужиков, что пахали с нами осенью. Приеду через неделю. Старшим остаётся Конар. Следите за скотиной, помогайте матери.