- Понял. Так когда ты вошел?

 - Не могу сказать точно, сколько я ждал. Возможно около получаса, может быть меньше. Услышал женские крики. Колебался, заходить, или нет. Услышал сильный грохот, немного помедлил и вошел.

 - Из караульной хорошо слышны звуки из покоев короля?

 - Из первой, приемной комнаты слышны, хотя и приглушенно. Из следующих - нет.

 - Продолжай.

 - Я вошел, увидел перевернутое кресло, - пересиливая себя, продолжил Астайнар. Резко замолчал на несколько мгновений.
– Я только сейчас понял, что хрупкая женщина не могла перевернуть то кресло. Оно тяжелое, массивное. Я с трудом сдвинул его со ступенек, ведущих в следующую комнату.

 - Астин, а передвинуть она его могла?

 - Да, пожалуй. Недалеко. По скользкому мраморному полу. Если была напугана. Но перевернуть - нет.

 - Дальше.

 - Герейна лежала на полу, светлое платье было в крови сверху донизу. Я, кажется, ахнул, наклонился над ней. Она открыла глаза на мгновение. Взгляд у нее был неожиданно хладнокровно-оценивающий, неприятный взгляд.

 - Это у вас, видимо, общая черта - тихо сказала Эситея.

 - О чем вы?

 - О том, что у вас, господин Астайнар, был именно такой неприятный взгляд перед тем, как вы затащили меня подслушивать Кейстена.

 - Так ведь я не был при этом молодой женщиной, бессильно лежащей на полу в собственной крови, - возмущенно ответил Астайнар.

 - Не злитесь, Эситея, - флегматично вмешался Дархэлл.
– Астина задело несоответствие поведения Герейны с тем образом невесты, который имелся у него в душе. Именно о чем-то подобном вы и спрашивали.

 - Да, это было несуразно, - подтвердил рассказчик.
– Как минорная тоника в конце мажорного марша.

 - Действительно, - смутилась дикеофора, - Элессин говорил мне, что нужно разобраться, какой дух вызвал изменения в поведении вашей Герейны.

 - Элессин?
– переспросил Дархэлл.
– Дикеофор высшей степени посвящения? Это что значит?

 - Это - ах!
– Эситея возвела очи ввысь.

 - Я спросил у него самого, - ответил Астайнар вместо нее.
– Он сказал, что такой дикеофор жалеет все живые существа на земле.

 - Ну-ну, - протянул Дархэлл.
– Ладно. Заканчивай, Астин.

 - Я, не дотронувшись до Герейны, резко выпрямился. И увидел короля, неслышно подошедшего с другой стороны. Его полуголое величество сказал: ого! И зевнул.

 Эситея невольно хихикнула, представив себе эту сцену.

 - Герейна снова открыла глаза. На этот раз взгляд был соответствующий ситуации, несчастный, замученный. Его величество лично осмотрел раны. Убедился, что ничего страшного. Спросил, что произошло. И вот тут она понесла какую-то чушь, что я в маске пытался прорваться в спальню короля. Она, дескать, мне помешала с кинжалом в руках. Его величество попросил показать, как она это сделала. Я отказался участвовать в таком позорище. После чего король выставил меня из своей спальни.

 - Постой, Астин. Чем Герейна объяснила свое появление в спальне короля?

 Астайнар задумался вспоминая.

 - Элессин говорил, что она объясняла свое появление неясным предчувствием того, что нечто страшное произойдет, - вспомнила Эситея.

 - Нет. Это она уже потом так говорила. А в спальне Герейна протянула королю записку, прочитав которую, она, будто бы бросилась его спасать.

 - Ну что же, Астин. Восстанавливаю события в соответствии с твоим рассказом, - Дархэлл, сидевший на широком сундуке, сложив руки в коленях, с бесстрастным лицом, как никогда напоминал древнюю степную статую, устанавливаемую кочевниками на перекрестках путей.
– Герейна Верриль, фрейлина принцессы, получает записку, из которой любому прочитавшему ясно, что королю угрожает опасность. Она бежит к его покоям, видит усыпленную стражу. Заходит в покои. Его величество спит неестественно крепким сном. Она возвращается, подходит к порогу приемной комнаты, первой комнаты его покоев. В этот момент там появляется чужак в маске. Скорее всего, ее слова о его появлении правдивы. Герейна передвигает кресло, загораживая незнакомцу путь в спальню и выхватывает кинжал. Зовет на помощь, хотя знает, что и стража и король усыплены. Завязывается драка. Незнакомец переворачивает кресло в попытке добраться до короля, минуя защитницу. Из-за получившегося грохота просыпается король. И появляешься ты, Астин. А этого ни Герейна, ни еще кто-нибудь предвидеть не могли. Но никакого чужака ты не увидел, хотя оказался в приемной комнате раньше его величества. Следовательно, незнакомец, нанеся женщине несколько порезов, перевернул кресло, привлекая внимание грохотом, и сразу же исчез в потайном ходе, не дожидаясь появления короля. Эта деталь говорит в пользу идеи о сговоре с Герейной. Так же впрочем, как и ее реакция на твое неожиданное появление. Его величество, заинтригованный произошедшим, обращает внимание на героическую защитницу своих покоев. Хотя к себе ее не приближает.

 - Почему же это не приближает?
– ледяным тоном сказал Астайнар.
– Он был вполне готовым приблизить ее к своей особе. Герейна выглядела невероятно привлекательной. И, я точно знаю, его величество навестил свою "героическую защитницу", когда та вернулась от лекаря. Но, я теперь понял, вмешался Элессин. Как верноподданный, он обязан был рассказать королю о заключении лекаря и о своих выводах насчет тайных ходов во дворце.

 Оба мужчины посмотрели на Эситею. Она кивнула.

 - Опять Элессин, - тихо сказал Дархэлл.
– Он наверняка рассказал насчет эсфийских соглядатаев.

 - А почему обязательно эсфийские соглядатаи?
– спросила Эситея.
– Не исключено же, что старинный план дворца меотийских архонтов мог попасться кому-нибудь из меотийцев. Или дартанаю. И этот человек мог решить приблизиться к королю, используя хорошенькую женщину.

 - Лучший способ, каким бы он смог приблизиться к нашему королю, - отдать ему найденный план тайных ходов. Раз он не отдал - это измена, - хмуро ответил ей Астайнар.
– У всякого изменника должна быть на примете сила, которая эту измену поддержит. Внутри страны такой силы нет. Если же план изначально эсфийский - мы имеем дело не с изменой, а с попыткой подсунуть королю своего человека для получения нужных сведений. Тогда вопрос в том, понимала ли Герейна, что ее используют эсфийцы, или она действовала по неведению. Судя по намекам Элессина, опасно считать ее невиновной.