Жена беззлобно замахнулась на него полотенцем, но тут же заулыбалась. А малышка после этого разговора стала бить себя кулаком в живот, потому как боялась, что и у неё заведётся такой вот человечек.

– Когда подрастёшь, я научу тебя готовить, - обещала старушка, любуясь черноволосой красавицей в новеньком, недавно сшитом голубом наряде. – Возможно, свои блюда ты будешь есть с большей охотой, чем мою стряпню.

Госпожу Нолим действительно беспокоило, что малышка мало ела. Она, как и любая уважающая себя бабушка, пыталась дать ребёнку как можно больше. А их новая сожительница не просто упрямилась и воротила нос от сомнительных кулинарных шедевров, как делали все дети её возраста, а как будто не нуждалась в еде.

А вот что точно нравилось девочке, так это слушать истории на ночь. Как-то раз малышка сама попросила хозяйку дома читать ей сказки перед сном, и та с воодушевлением принялась вспоминать всё, что слышала от матери в детстве и сама рассказывала своей дочери. Как и было положено в их глубоко верующем обществе, большинство сказаний содержали религиозный подтекст или были созданы на основе Священных Писаний. И почти во всех в качестве главных злодеев выступали демоны.

– А кто это такие? – спросила девочка.

Старушка, округляя глаза и опускаясь до шёпота, рассказала ей много ужасных историй об этих коварных и страшных существах. И когда малышка уже преисполнилась ненависти к ним, госпожа Нолим вдруг показала на пол и сказала:

– Они живут там, снизу.

– Под вашим домом? – испуганно воскликнула девочка, и женщина рассмеялась.

– Нет, глупенькая, не под домом. Под землёй, в Нижнем мире.

Ребёнок удивлённо округлил глаза.

– Правда? Бедные Спустившиеся! Тяжело им жить вместе с демонами. Тогда понятно, почему они так хотят подняться наверх.

– Спустившиеся? Никогда о таких не слышала, - уверенная, что девочка сочиняет, сказала старушка. – Внизу живут только демоны.

Это утверждение странным образом задело малышку. Она принялась неожиданно рьяно спорить.

– Нет! Они есть! Мой отец рассказывал о них! Не мог же он солгать! Он не мог лгать!

Госпожа Нолим опешила от внезапной реакции ребёнка и не знала, как правильно ответить на неё. В итоге она прибегнула к самому распространённому методу, а именно прикрикнула на девочку. А про себя подумала, что тема демонов слишком сложна для столь неокрепшего разума.

Прошло примерно полгода, когда девочка впервые расплакалась, осознав, вероятно, что ничто уже не будет прежним. И жизнь, которую она чаяла дождаться, не наступит.

Малышка прожила в их семье чуть больше полутора лет и успела привыкнуть к ним. Она исследовала все уголки их дома: знала, где муж прятал бутылочки с едкой жидкостью, в каком порядке хозяйка дома любила раскладывать обувь, где скрывались веник и швабра. Она привыкла к манере старика Нолима подмигивать ей, когда у него было весёлое настроение, и высоким ноткам в голосе старушки, когда та пыталась понарошку сердито кричать. Добрые люди. Девочка не ставила им это качество в заслугу. Она вообще не замечала его. Ей казалось, что доброта – это что-то само собой разумеющееся. Отец был добр к ней. Монахини были добры, хоть и испугались её умения, которое она впредь скрывала, боясь повторения истории. А теперь ещё и эти двое. Гостья в семье Нолим не ощущала себя обязанной им за их ласковое отношение к ней и выполняла их указания не из чувства долга, а потому что не видела в этом ничего утомительного или скучного. Всё лучше, чем делать вид, будто её интересуют эти деревянные безделушки, в которые почему-то должны играть дети.

Эта приятная тихая жизнь могла бы продолжаться вечно, но раз в три месяца происходило то, что омрачало жизнь новому члену семьи и вызывало тоскливую радость у стариков: их навещала дочь. Тридцатилетняя женщина с незапоминающимся именем на К., она врывалась в хиленький деревянный домик, точно ураган. Она проживала в соседнем городе и приезжала лишь раз в сезон, что расстраивало Нолимов и нравилось их маленькой сожительнице.

– Ты всё ещё здесь? Когда же они избавятся от тебя? – с презрением говорила К., закатывая глаза и обрушивая на родителей сотню упрёков.

Эта женщина не стеснялась обсуждать при девочке, какой она лишний элемент в их семье, что малышка, возможно, дочь шлюхи и пьяницы из подворотни, и вообще не вписывается в интерьер их дома. Чета Нолимов терпеливо выслушивали её советы и жалобы, но на уговоры не поддавались.

– А потом она вырастет и прирежет вас во сне! – причитала К. – Нельзя вот так запросто подбирать детей с улицы! Она же не бездомный щенок, в самом деле! Отправьте её в приют. Отошлите в монастырь, в конце концов. Глядишь, монахини лучше знают, что делать с её дурной наследственностью.

– Ближайшая обитель Терпящей сгорела дотла при неизвестных обстоятельствах, - напоминала старушка. – Да и приютов тут нормальных нет. А оставлять её на улице нельзя. Соседи рассказывали, что из соседних деревень пропадают девочки примерно её возраста. Страшно!

– Это просто отговорки!

Этот спор дочь Нолимов начинала каждый раз, и конца и края не было её претензиям. И девочка, бывшая частой свидетельницей их ссор, невзлюбила К. Не потому даже, что та плохо отзывалась о малышке и советовала избавиться от неё как можно скорее. Нет, проблема была не в этом. Нахиирдо до дрожи, до спазмов ненавидела отношение этой женщины к своим родителям. Девочка ещё мало что понимала в жизни и осознавала мир интуитивно, опираясь на собственный опыт. А что было у неё? Отец, которого злить было опасно для жизни. Нахиирдо вела себя хорошо – он держал свою вспыльчивость под контролем. Но она чувствовала, что, стоит ей начать капризничать, и случится что-то страшное.