Он глубоко уважал своего наставника. Всегда, когда Рандарелл говорил об ордене или людях, состоящих в нём, на его лице появлялась особенная улыбка. Она делала его невероятно красивым.

– Так что ты обдумай хорошенько. Взвесь все «за» и «против». Знай – тебе всегда будут рады.

Ах, если бы я была так же уверена в этом.

Возле дома мастера мы крепко обнялись. Как хорошо, что этот парнишка появился в городе и разбавил моё скучное существование.

– Побегу. Наставник велел не сильно задерживаться. Будем штурмовать пещеру.

– Можешь уже не притворяться, - я легонько толкнула его в плечо. – Я же не глупенькая и понимаю, что этот спектакль с глиной был устроен для меня.

Эта догадка пришла мне в голову, как только задумчивое лицо наставника Саратоха перестало маячить перед моими глазами. Я не обижалась на служителей за их маленький обман. Я также не растеряла чувства удовлетворённого любопытства. Ведь общий сценарий не пострадал от замены пары деталей: может, красная глина и была выдумкой служителей, но всё остальное – неизвестный, внушавший людям, что они Костюмеры, и прятавшийся где-то поблизости, - оставались прежними. Только вместо зачарованной глины было что-то другое, но это уже не имело значения.

– Но это был не спектакль. Нет, правда, Умфи, клянусь тебе. То, что тебе рассказали, является фактом, а не обманом.

– Но глину нельзя зачаровать, - я заметила, как недоверчиво скривился мой друг, и поспешно добавила. – То есть, можно. Но на это способны единицы. Ты же учишься у служителя ордена и наверняка знаешь, что земля, глина, золото и многие другие полезные ископаемые не поддаются воздействию колдовства. Накладывать на них чары могут разве что какие-нибудь шаманы, живущие особняком и использующие нестандартные методы колдовства. Даже Спустившихся… то есть демонов раз-два и обчёлся, кто на такое способен.

– Значит, нам попался исключительный случай! Спорим, это будет демон. Не вижу смысла какому-нибудь шаману объявляться в окрестностях города и вселять всякие глупости в умы людей. Демоны с их маленькими пакостями – более вероятные кандидаты.

– Маленькими миленькими пакостями?

– Просто маленькими.

Я взглянула на горевшее окно в доме Шитро и вздохнула.

– Ладно, я пойду. Зайди ко мне перед отъездом.

– Будет исполнено! – юноша шутливо откланялся и поспешил обратно к товарищам.

Я дошла до лестницы и села на ступеньки, уткнулась подбородком в колени и позволила размышлениям захлестнуть себя. Эта зачарованная глина не шла у меня из головы. Какой колдун будет возиться с этой неблагодарной породой, когда в распоряжении куча других вещей, менее заметных и более податливых? Так что тут Рандарелл был прав - это не шаман и не колдун.

Дверь отворилась, и в полутёмном проходе застыла фигура.

– Умфи, вот и ты! – на секунду растерявшись, промямлил мастер Шитро. – Я уже думал идти на поиски.

Ага, как же! Уверена, если бы я не вернулась, он был бы только рад. Ведь я теперь лишний элемент в его жизни.

– Мы заждались тебя, - втягивая меня за руку в дом, сказал старик.

В мастерской, удобно развалившись на стуле-качалке, отдыхал Гтек. В этот вечер он додумался вырядиться в серый костюм, который ещё больше подчёркивал полноту его фигуры. Его присутствие понизило моё настроение до опасной точки.

– Как будто солнце осветило эту комнату, - улыбнулся мне мужчина. – А мы как раз говорили о тебе.

– Вот как, - я сделала вид, что не понимаю, к чему он клонит. Шитро неловко топтался где-то сзади, и я впервые за время проживания с ним ощутила острую неприязнь к этому старому мастеру. – Должно быть, господин Кунатек сообщил вам, что я уезжаю из города, и вы пришли попрощаться.

– Правда? – Гтек удивлённо приподнял густые брови и бросил беглый озадаченный взгляд на товарища. – Когда?

– В ближайшие дни. Завтра или послезавтра.

– Очень жаль, очень жаль. Такой талант пропадёт зря…

– Это, наверное, тот юноша тебя надоумил, - вставил Шитро, которому, клянусь равновесием Часов, лучше было бы помолчать! – Тот, что заходил сегодня в мастерскую…

Гтек неожиданно весело рассмеялся, отчего не только его приземистое тельце, но и весь стул равномерно затрясся.

– Ох, молодость! Прекрасное время, полное прекрасных чувств, - воскликнул он.
– Но будь осторожна, милая: на прекрасные цветы слетаются не только милые бабочки, но и ядовитые шмели.

– Верно подмечено, - ровным голосом проговорила я, глядя мужчине прямо в глаза.