Но одна женщина не могла занять столько места в его сердце, как волшебная сказка об Одарённых. В конце концов, Элиот привык быть один и не впускать слишком глубоко в своё сердце тех, кто может в любой миг исчезнуть из его жизни.

Или если его всё же заберут отсюда, они с Софией смогут жить рядом? Видеться каждый день? И, может быть, даже…

Было и ещё кое-что, что цепляло Элиота во всех этих разговорах об Одарённых, богах и Санктуме. Само… название? Определение? Звание, вот. Само звание выпускников академии – герой. Слово-то какое, если вдуматься!

– Знаешь, на самом деле я не такой уж герой, – потупив взгляд, говорил Фабио. – Нет, статус, конечно, получил, и даже вышел на тренировки, но… Мне нужно три года отучиться на дополнительных курсах, потом сдать экзамены… и всё. Тогда смогу официально называться героем! И работать на месте, естественно.

– На месте? – не понял Элиот.

– Да, – Фабио кивнул. – Духи скапливаются там, где много негативных эмоций. Ненависть, зависть, жажда наживы… Ну, понимаешь, да? Всё, что нас разрушает.

Теперь кивнул Элиот.

– А ещё духи прячутся за пределами городов, – продолжал Фабио. – Там, где герои их не достанут. Но ведь для того мы и есть, правда? Уничтожать тьму, оберегать свет и следовать воле богов. Так заповедует высший закон Санктума, об этом говорит наставление героям…

Вот что подкупало больше всего, даже не ответы на вопросы и не суперсила. Элиот помнил желание, загаданное в ту ночь, когда в его комнате объявился тот тёмный дух. Несколько дней назад это показалось бы бредом, но сейчас он всерьёз задумался: а не было ли желание услышано?

Фабио говорил, что вселенная наполнена магией, силой Создателя. Она пронизывает всё вокруг, она направляет течение жизни и слышит каждое желание, высказанное или затаённое в глубинах души. И если достаточно силён твой дух, если достаточно громко поёт сердце, мироздание услышит. И сделает всё, чтобы желание исполнилось.

Элиот не знал, правда ли это. Потому что теперь он не знал, чего хочет на самом деле и что слышит от него это самое мироздание. Когда синьорина Росси пришла поговорить, сердце Элиота на миг остановилось. Он и не думал, что впервые в жизни не захочет, чтобы его усыновили.

А синьорина Росси, запинаясь и краснея, рассказывала о том, что происходит. Что усыновление идёт одновременно с назначением опекуна и передачей Элиота в клинику, и чем всё это закончится, не может предсказать никто. Она несколько раз обращалась в социальные службы за инструкциями, но ответы получала более чем странные. «Наверху» знали об усыновлении, знали о переводе. И позволяли продолжаться всему, как будто это нормально.

Элиот только пожимал плечами. И сухо говорил «хорошо», как он это умел.

От него уже ничего не зависело, и это пугало.

Оставалось только надеяться, что это в последний раз. Больше никогда не позволю себе быть таким бессильным, мысленно клялся Элиот.

И ждал.

Ждать – единственное, что он умел.

Жаль только, дожидался не всегда.

В главном зале Мира грёз в кои-то веки царила тишина. Братья и сёстры почти полным составом выбрались в ночной клуб в Вене, отмечать очередную вершину, покорённую Лилиан. Одна дома впервые за… наверное, года три, не меньше, думала Сиири. В прошлый раз все вышли на какие-то соревнования просто потому, что заскучали.

Сиири подтащила к Видящему кристаллу своё любимое кресло и устроилась поудобнее. Разговор предстоял долгий. Она всматривалась в глубины кристалла, где отражался кабинет главного жреца. Алексей мерил шагами клочок свободного пространства от дивана до стола и от стола до стены. Сиири впервые видела его таким задумчивым – до этого момента казалось, что главному жрецу по плечу вообще всё.

– Фабио пересказывает мне всё, о чём говорит мальчик, – говорил Алексей. – И я не знаю, что в этой истории больше пугает. Уничтожить воплощение греха, не умея обращаться с Даром? Или что он вызывает кого-то, напоминающего человека?

– Не забывай, я никого не видела, – Сиири покрутила синюю ручку в руках. В последнее время она слишком много писала и рисовала планы, настолько много, что, кажется, срослась с этой ручкой. – Может быть, ему привиделось, а может, он врёт.

– Не думаю, – Алексей замер ненадолго, затем снова зашагал вперёд. – Не потому, что я ему верю. Просто… разве не на это указывает мироздание? Он необычен тем, что умеет призывать… я не знаю. Людей? Или что? В истории вообще были Одарённые, умеющие управлять разумными существами?