– Никто и никогда не доставлял мне такого удовольствия.

Остановившись, она косо ему улыбнулась. Закончив манипуляции, Хелен отложила ткань, потушила ламу и забралась обратно в кровать. Он накрыл их обоих покрывалом и устроил Хелен у себя на плече.

Хелен прильнула к нему.

– У тебя было много женщин? – рискнула она задать вопрос.

Рука Риса скользнула по мягкой линии изгиба её спины, размышляя над ответом. Как много, может мужчина рассказать своей жене, будущей жене, о женщинах, которые были до неё?

– Это имеет значение? – выкрутился он.

– Нет. Мне просто любопытно, как много у тебя было любовниц.

– Универмаг всегда был самой требовательной любовницей.

Она прижалась поцелуем к его плечу.

– Наверно, ты терпеть не можешь, быть вдали от него.

– Даже в половину не так сильно, как терпеть не могу, быть вдали от тебя.

Всё ещё продолжая его целовать, Хелен улыбнулась.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Если ты имеешь в виду привычное понимание таких отношений, когда мужчина покупает женщине дом и оплачивает её счета, то у меня была только одна любовница, и это продлилось год, – после паузы он откровенно признался: – Мне чуждо платить женщине за время, проведённое в её компании, как в постели, так и вне её.

– Тогда зачем ты это делал?

Он неловко пожал плечами.

– Другие мужчины моего положения имеют содержанок. Деловой партнёр познакомил меня с этой женщиной после того, как её предыдущие отношения окончились. Ей нужен был покровитель, а мне она понравилась.

– Ты начал испытывать к ней чувства?

Рису было несвойственно копаться в прошлом или обсуждать свои чувства по этому поводу. И он не мог понять, какой мог выйти толк, если озвучить ей свои слабости. Но так как Хелен молчала, ожидая ответа, он продолжил:

– Я так никогда и не узнал, была ли её привязанность искренней или это входило в счёт. Не думаю, что даже она знала наверняка.

– А ты хотел, чтобы её чувства были настоящими?

Он тут же покачал головой. Её рука поглаживала его грудь и живот, момент был таким безмятежным, и он вдруг понял, что рассказывает ей больше, чем планировал.

– От случая к случаю у меня бывали любовницы. Эти женщины не хотели быть в чьём-то услужении и иногда предпочитали дикарей.

– Дикарей? – озадаченно переспросила Хелен.

– Представителей низших классов, – объяснил он. – Грубиянов в постели.

Её рука замерла на его груди.

– Но ты нежен.

Рис разрывался между желанием улыбнуться и чувством стыда, вспоминая некоторые особенно шокирующие эпизоды из прошлого.

– Я рад, что ты так считаешь, cariad.

– И ты не из низших классов.

Хелен опять начала выводить невидимые узоры на его груди.

– Но чертовски точно, что не из высших, – иронично возразил он. – Нас называют "тресковой аристократией". Те, кто сколотили состояние, занимаясь бизнесом, но по рождению простолюдины.

– Почему тресковой?

– Раньше так называли богатых торговцев, которые осели в американских колониях и поднялись на продаже трески. А теперь так называют всех успешных дельцов.

– Их ещё называют нуворишами, – добавила Хелен. – Конечно, под этим не подразумевают комплимент. А следовало бы. Человеком, добившимся успеха своими силами, стоит восхищаться. – Почувствовав его беззвучный смешок, она настойчиво повторила: – Так и есть.

Рис повернул голову и поцеловал её.

– Нет нужды льстить моему самолюбию.

– Это не лесть. Я считаю, что ты удивительный.

Несмотря на то, думала ли она так на самом деле или Хелен просто играла роль преданной жены, слова были, словно бальзам на израненную душу. Боже, он нуждался в них, всегда нуждался. Её изящное молодое тело прижалось к нему, и она нерешительно водила руками по его телу. Он лежал неподвижно, позволяя ей проводить исследования, удовлетворяя любопытство.

– А была когда-нибудь женщина, на которой ты думал жениться? – спросила она.

Рис заколебался, не желая раскрывать прошлого. Но Хелен уже пробила брешь в его броне.

– Была одна девушка, которая мне очень нравилась, – признался он.

– Как её звали?

– Пегги Гилмор. Её отец был мебельщиком, поставляющим свои изделия в мой универмаг. – Он порылся в нежеланных воспоминаниях, выуживая призрачные образы, слова, оттенки чувств. – Симпатичная зеленоглазая девушка. Я за ней не ухаживал... дело никогда так далеко не заходило.

– Почему нет?

– Я знал, что мой хороший друг Йоан, был в неё влюблён.