Я выпрямился, проводя ладонью по лицу, стараясь слегка ослабить головную боль, что удерживала меня в тисках. Моя одежда ощущалась грязной от пота; я чувствовал себя дряхлым стариком.

— Она в порядке? — мой голос напоминал рык. Я откашлялся, прочищая горло.

Сюзетт прикусила губу, прежде чем ответить:

— Она будет в порядке. Ей просто нужно время.

Я напрягся от тона ее голоса. Она не договаривала.

— Qu’est ce qu’il y a, Suzette (прим.пер. с фр. Что случилось)?

Женщина отвела взгляд, прежде чем подошла еще немного ближе.

— Она спросила меня, позволите ли вы ей пользоваться ноутбуком и Интернетом?

Я подскочил.

— Она считает, что я не позволяю ей общаться с окружающим миром! Она не моя долбаная пленница. Конечно, она может взять ноутбук. — Я направился к столу и взял запасной, который всегда находился тут.

Если Тесс проявила интерес к чему-то, может, она вновь станет прежней. Я не мог позволить надежде разрушиться во мне — даже несмотря на то, что знал наперед, что это могло причинить мне еще большую боль.

— Возьми. — Я передал его Сюзетт.

Она взяла его, но не двигалась. Наконец, подняла глаза, и мое сердце ухнуло вниз.

— Что еще?

— Это не мое дело, но я не думаю, что вам стоит позволять пользоваться им. — Она попыталась вернуть мне ноутбук обратно, но я отпрянул. — Я не думаю, что это пойдет на пользу ее выздоровлению.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что это не пойдет на пользу? Я сделаю все, что угодно, если это будет означать, что она сможет вновь найти себя. — Я задрожал, когда вспомнил холодную пустоту в ее глазах. — Если это то, чего она хочет, тогда дай ей ноутбук, Сюзетт.

Она прикусила губу.

— Я хотела бы дать вам надежду. Сказать, что когда-то это случилось и со мной, и в этот раз все будет в порядке... но при данных обстоятельствах, я не уверена. Мне кажется, что тут нужны решительные меры, прежде чем вы окончательно потеряете ее.

У нас с Сюзетт всегда была тесная связь. Ей удавалось безнаказанно говорить мне вещи, которые я ни за что не желал обсуждать, но как бы я не хотел решить проблемы связанные с Тесс, говорить начет того, с чем мне приходиться жить, я просто не мог.

Я не собирался обсуждать чувства, которые испытывал по отношению к Тесс, или же мое состояние отчаяния.

Издавая крошечный вздох, Сюзетт вышла из библиотеки, забирая с собой ноутбук. В то мгновение, когда она ушла, меня одолел страх, а что, если она права. Что, если я принял неправильно решение, разрешая Тесс иметь доступ к окружающему миру.

У тебя нет долбаного выбора, она не твоя рабыня.

Не в первый раз, я желал, чтобы она была ею на самом деле. Тогда ничего из этого бы не случилось, потому как, она бы никогда не покинула мой дом. Я мог бы чертовски сильно выпороть ее за то, что она вела себя таким отстраненным образом. Я мог бы научить ее как сделать так, чтобы она вернулась ко мне — ее господину. И она бы не смогла ослушаться.

Но она не была моей рабыней.

Она была той самой женщиной, которая украла мое сердце, я сомневался, что когда-нибудь смогу вернуть его обратно.

***

Вероятно, мигрень решила не убивать меня, потому как, когда я занимался звонками пару часов спустя, она отступила. Я пытался работать. Внести вклад в предстоящие сделки, беседуя с Фредериком по телефону, но все, о чем я мог думать, — это Тесс, которая находилась наверху в моей кровати, сидела в Интернете, общалась хрен пойми с кем.

Я не был ревнивым мудаком, но пребывал в ужасе, что она еще сильнее отдалится от меня. Я был не властен над ней, а слабость — не то чувство, что я привык ощущать.

Дом погрузился в тишину, когда я поднимался по лестнице. Я не имел понятия, который час; все уже отправились спать.

Когда добрался до двери комнаты, я страдал от чудовищного чувства болезненной утраты. У меня, может, и получилось вернуть Тесс обратно, но ее сердце было потеряно. Я потерял женщину, с которой хотел бороться, и которую желал хлестать и любить до конца своих дней, и я не имел понятия как мне вести себя с со сломленной незнакомкой, которая находилась в моей кровати

Я накричал на нее ранее. Было ли ей до этого дело? Я желал, чтобы она сделала это же в ответ, — чтобы мы схлестнулись — что угодно, что вырвало бы эмоции из ее мертвой души.

Моя ладонь легла на ручку двери, и у меня заняло целую вечность, чтобы повернуть ее и войти вовнутрь.

«Прекрати быть трусом.

Прекрати ощущать боль, от которой изнывает твое сердце.

Пойди убей кого-нибудь, тогда ты почувствуешь себя лучше».